Эрик Райли — шериф небольшого городка на восточном побережье страны. Эрик Райли — не последний человек среди двухлетних оппонентов вигилантов; он достаточно влиятельная и известная фигура Трентона. Эрик Райли — их цель и развлечение на сегодняшний вечер.

— Уэлш, а ты знал, что алкоголь весьма целебное и питательное вещество. Он подкрепляет наши силы, веру в себя и в окружающий мир. — Стрип-бар "Глубокий вырез" — говорящее название — встретил двух мужчин цепкими объятьями хищника, уже уложившего не один десяток жертв лопатками на барную стойку. Темнота и неоновые фигуры, музыка, отдающаяся пульсацией в висках и грудной клетке. Доминик раздраженно поморщился — образ вечно гуляющего, расслабленного человека, завсегдатая схожих мест, потомка самого Джакомо Казановы намертво закрепился за ним. Складывалось ощущение, что если назвать имя «Доминик Зейн» среди более-менее ознакомленной с его персоной группе людей, то большинству, по какой-то никому неизвестной причине, оный явит свою изрядно заросшую физиономию в вычурных очках-авиаторах с намертво запечатанной на губах ленивой улыбкой в окружение двух покладистых шлюшек. — Алкоголь помогает нам расслабиться и настроиться на преодоление, казалось бы, непреодолимых препятствий. — Ник всеми фибрами души ненавидел подобные заведения, пусть он и бывал в сотнях подобных. Они пробуждали в нем скуку, ведь все всегда повторялось: обнаженные тела раскрепощенных куколок, готовых сесть на любой член, лишь бы ворох вожделенных бумажек оказался потолще. Они пробуждали в нем желание убивать, дабы хоть как-то разнообразить приевшуюся до оскомины обстановку. Секундой позже Доминик уже лихорадочно оглядывался, в попытках обнаружить хоть одну симпатичную брюнеточку, или, на крайний случай — блондинку, — слушай, малыш Джонни, я совершенно не понимаю каково тебе приходиться, но уверен — тяжко! — окинув взглядом вечно хмурого Уэлша с ног до головы и недовольно цокнув язычком, Зейн вынес свой вердикт, — мог бы и носик припудрить. Но да ладно, ты особо не переживай. В наше время девушки зачастую неразборчивые, им все равно под кого ложиться. — Стремительный Ник вовсю проталкивался в одно ему ведомое место. Небольшой круглый столик, расположенный не в самом центре зала, но и не на задворках, нашел свое узнавание в голубых очах Зейна.

— Два бокала пива, прелесть, — Доминик вольготно расположился на стуле, закинув руку на спинку соседнего и обратился к Уэлшу, — ты сегодня хоть одно слово вытолкнешь сквозь расщелину меж зубов или желаешь побольше узнать о привлекательности алкоголя? Твой выбор, — Ник развел руки в стороны, навязывая молчаливому собеседнику принятое им решение. Одновременно с этим Зейн раздаривал улыбки, петляющим мимо него стриптизершам. — Алкоголь — вещь весьма убедительная и бескомпромиссная. Он даёт нам однозначный ответ — соперник должен отхватить пизды. Независимо от обстоятельств, степени его вины, размеров и гендерной прина... — монолог прервался из-за рыженькой официантки, принесший напитки со словами «я свободна после двух, мальчики», — ...длежности. Вот видишь, Уэлш, можешь ведь, когда захочешь. — Доминик замолчал, отдав всего себя пиву. Параллельно с этим нехитрым занятием, он оценивал обстановку, прикидывая количество посетителей бара, степень их вооруженности -  военное положение просто обязывало иметь при себе хоть какой-либо атрибут из колюще-режущего арсенала, и степень опьянения. Спустя четверть часа относительно спокойного времяпровождения и безуспешных попыток Зейна уговорить временного напарника хорошенько оторваться «во-он с той горячей цыпочкой» — Ник уже и не помнил, когда подобные выражение умудрились затесаться в его словарный запас, в стрип-бар наконец-таки заглянул мистер Райли.
— Малыш Джонни, — Доминик надеялся, что они с Уэлшем уже достаточно простимулировали выброс эндорфинов в кровь. Доминик надеялся, что последующее действие удвоит их порцию и, как следствие, одарит фантомов отличным настроением и зарядом бодрости на всю оставшуюся ночь.

Раз, два — Никки заберет тебя.

Двадцатое апреля — его день. Сегодня Эрик Райли намеревался оттянуться на тридцать календарных дней вперед до своего следующего отгула. Сегодня Эрик Райли всецело пренебрег своим чином и своими обязанностями. Сегодня Эрику Райли можно все и ни один добропорядочный гражданин, коротающий время за бокалом свежего пива в обществе полуголой девицы, не посмеет испоганить день рождения шерифа.

— Красавица? Ты только что назвал ту соблазнительную малышку «красавица»? Сколько тебе лет, Уэлш? Уже далеко не 2007 год на дворе, — Доминик откровенно издевался над собратом по оружию. Старомодная любезность ненароком вылетевшая из уст Джона не на шутку развеселила Зейна. Он не был поклонник таких сомнительных комплиментов и в самом начале двадцать первого века, а уж сейчас подобные слова и вовсе резали слух. Все еще смеясь, Никки жестом подозвал обслуживающую их официантку и о чем-то с ней энергично зашептался. Минут пять, а то и больше стоящая в десяти шагах от Уэлша парочка заговорщически перекидывались фразами, опосле чего девушка согласна закивала и скрылась в гуще беснующей толпы.
— Идем-идем, — Доминик по-дружески хлопнул застывшего поблизости Уэлша по спине и подтолкнул к нужному им столику, за которым растянувшись в свое удовольствие отдыхал шериф. — И улыбку свою самую радостную на лице изобразил. Если не можешь без визуализации, тогда представь, как ты мне разметку скальпелем делаешь. От и до, — последняя реплика Ника сопровождалась характерными ей движениями, указывающие расстояние от окончания пищевода прямиком до прямой кишки. — Хотя скальпелем будет слишком просто. Как насчет незаточенного ножа?
Все же удивительным было праздное веселье в нетронутых стальной рукой войны городах, когда земли других были залиты кровью и погрязли в руинах былого. Всего на миг улыбка Доминика угасла, чтобы в следующий его оскал был виден всем окружающим его людям. Крошка Зейн по пути к их с Джоном цели перехватил у одной из официанток трубочку-дуделку с высовывающимся язычком для себя и хлопушку с конфети для Уэлша. Вот он обрадуется, — сунув в руки напарника праздничный предмет, Зейн знаком нарисовал в воздухе улыбку, мол, не забывай, хмурый волк.
Тем временем, когда все ранее договоренные приготовления должны были быть завершены, Доминик уже находился позади стула, на котором сидел Райли. Фантом наклонился и вкрадчиво с толикой превосходства в голосе шепнул на ушко:
— С днем рождения, наш дорогой шериф, — последний не успел обернуться и заглянуть в глаза своему поздравителю, ибо запланированный праздник начался — группа стриптизерш в пестрых костюмах ангелов разных цветов окружили именинника и, что уж говорить, дарили тому все женское тепло и ласку, на кои были способны. Одна латиноамериканка с аппетитными формами восседала на Эрике Райли, словно ковбой на своем скакуне с одной лишь разнице в выбранном положение. По обе стороны от стула все того же счастливчика-шерифа терлись и извивались две бледноликих рыжеволосых танцовщицы. И последняя из заказанных для именинника дев — афроамериканка Дризелла с пышной грудью и объемными бедрами — оккупировала стоящей перед Райли стол. Что она на нем творила, боже, такое даже в своем самом мокром сне не представишь. Зейн восторженно свистнул одновременно с этим прикрыл Уэлшу рукой глаза  — не гоже лишенному женского внимания мужчине перевозбуждаться перед важной миссией. Заслужено получив по рукам, Никки всего лишь едко ухмыльнулся и отошел от напарника по другую сторону стола. Вовремя, последнее представление для Эрика Райли подходило к концу, а уже через пару минут Никки фривольно уселся за стул по правую от шерифа и подул в трубку — пластмассовый язычок неприятно мазнул Райли по лицу.
— С днем рождения поздравляем, с днем рождени-и-я-я, — Зейн пропел слова именинной песенки и с улыбкой уставился на несколько ошалелого от вызванного его праздником ажиотажа шерифа. — Конфети, — для Джона. — Добрый вечер, — для Райли.
— В сей знаменательный для Вас день, я от лица нашего заведения, — Доминик обвел рукой стрип-бар, попутно шлепнув по заднице принимающую у расположенных поблизости азиатов заказ официантку. — Поздравляю. Надеюсь Вам понравился наш маленький сюрприз, — Ник недвусмысленно намекал на стояк шерифа после жаркого танца куколок "Голубого выреза". — Дризелла, наш ангел, наш алмаз хорошенько постаралась, она умеет заводить мужчин куда надо и как надо.
— Да-да, — вероятно, это был первый день рождения шерифа такого масштаба, посему Зейн решил сразу перейти ко второй части сценария. — Но это не все, шерифу нашего замечательного городка в этот особый день положен и особый подарок, да, малыш Джонни?

Три, четыре — смотри на мир шире.

— Как насчет того, чтобы отправиться в путешествие к снежным горам, шериф? — Ух, ты ж мой маленький шифратор, — едва слышно просипел Доминик, давясь блесткой из конфетти, так неудачно спикировавшей ему в глотку. Возня с лоснящейся проблемой заставила Ника пропустить устроенное Джоном представление, но фантом сделал себе зарубку в памяти — не забыть похвалить восхитительные театральные способности напарника. Уэлш несказанно радовал Зейна, вполне себе справляясь с заданной им работой и служа временным развлечением. Доминик, изобразив на лице энтузиазм юного натуралиста, сосредоточенно делавшего зарисовки совокупления редкого вида бабочек, подпер руками щеки и наконец-таки вклинился в разговор.
— Нет. Не стоит никуда уходить, — чуть заметное удивление, отобразившееся в глазах Джона, вынудило Ника объяснить принятое решение, — кругом одна вакханалия. К тому же, никто и никогда не сдаст своего любимейшего шерифа. Да, Эрик? У нас ведь нет крыс в городе? Одни только друзья. — Доминик заливисто смеется и соглашается с Уэлшем о повторном залпе выпивки.

— Эри-и-ик, — он удерживает, ринувшегося было к белоснежной дорожке, шерифа за локоть, — не спешите, он никуда от Вас не денется. Лучше опишите малышку, которая сможет завести такого мужчину с полуоборота. — Губы Зейна едва дернулись в презрительной ухмылке — плотоядный взгляд замутненных глаз мистера Райли вызывал омерзение. — Может, рыженькую кошечку, сексапильно изгибающуюся вокруг шеста? — Кивок в сторону описанной девушки. — Или темненьких предпочитаем? Возле самой сцены вертелась одна аппетитная мулатка. Мне ее поискать? — Домин только сейчас заметил, что шериф совершенно не слушает его, уделив все свое драгоценное внимание заду обслуживающий столик напротив официантки. Хах.
— Оу-у, — крошка Никки понимающе кивнул и скользнул в тело попавшей под руку первой жертвы. Едва заметная волна рукой и девушка прогибается в спине более, чем того требует ситуация — коротка юбка с белесым подъюбником задирается непозволительно высоко и раскрывает все ее секреты — кружевные трусики танго сильно впились в промежуток меж ягодицами, тем самым яро выразив их. Мистер Райли едва ли не захлебнулся слюной от увиденного, а кукловод умело продолжал разыгрывать миниатюру. Цокнув языком, Доминик покачал пальцем из стороны в сторону, и таз официантки послушно повторил его движения. — Выбор сделан, господа.
— Золотце, — Зейн поманил пальцем, облюбованную шерифом, девушку и та не посмела возразить. Куколка в мгновение ока оказалась около мужчин и, получив дозволяющий жест от хозяина, села аккурат на промежность и без того возбужденного ренегата.
— Малыш Джонни, я устал, — вертя в руках стакан с только что принесенным виски, начал нытье Доминик, — мне надоело. Ничего интересного и до отвращения все просто. — Хотя.. Шальной взгляд носителя не предвещал ничего хорошего всем находящимся в его окружение людям. Джон Уэлш не был исключением.

Два бородатых крупнокалиберных мужика с набычившимися рожами грозными тенями нависли над Уэлшем. Маловероятно, но Доминик надеялся, что увлеченный своими размышлениями, алкоголем и девочками, Джон не сразу обратит внимание на мнимую угрозу со стороны.
— Слыш, чувак, ты клеелся к моей девушке? — от неожиданного видоизмененного голоса Зейна и тяжелой ладони, внезапно опустившейся на плече Уэлша, любой бы вздрогнул и удивленным взглядом уставился на незнакомцев. Жаль только малыш Джонни не входил в категорию «любой». — М?  Господа, я не уверен, что правильно понял ... — Никки знал, что Уэлш не стал бы, в принципе, отвечать на подобные восклицания, а сразу бы решил все с помощью ножа в грудине, посему взял бразды правления на себя и продолжил диалог. — Слыш ты, ебило дрыщавое, ты хуль к моей бабе клеелся? Так понятней? — Да, Доминик погорячился, приуменьшив размеры подтянутого Уэлша. Один из мужчин, по его велению, обошел спокойно себе попивающего виски Джона и стал по другую от друга сторону — окружили и блокировали пути отхода.
— А, вы о той светленькой красавице? — старомодный комплимент, ненароком вылетевший из уст Джона, был использован в однобоком диалоге, — я всего лишь сказал ей о том, что у нее "лебединая шея", — слышали о племени Падаунг, которое живет на территории Мьянмы и Таиланда? Вот оно имеет древнюю традицию удлинять своим женщинам шею с помощью латунных колец. — Не воспринимайте буквально. Так чего желае...
— Еще умничаешь тут, умник нашелся, — пазухи носа мужчины гневно раздуваются, словно у разозлённого вола. — Сейчас из твоей шеи лебединую сделаю! И в узел завяжу! — Одна из марионеток подхватила стакан пива с соседнего стола и швырнула его в Уэлша. Вторая, которую по большей мере и озвучивал Доминик, накинулась на Джона с намерением впечатать того лицом в стол.

— Давай, малыш Джонни, — лукавая улыбка отобразилась на лице кукловода и он задорно подмигнул напарнику, —разомнешься перед основным действием. Только чур, после всего, не бить. — Позабытый фантомами шериф пропустил начало устроенного Домиником показательного выступления, зато подоспел к кульминации и быстрой концовке. — Все в порядке, Эрик. Это знакомые Джонни, он разберется. Не отвлекайтесь от последнего "ужина".

Пять, шесть — Никки хочет "есть".

А пенистое пиво пахло так пряно и вкусно, что Доминику самому захотелось попробовать его. Официантка с литровым графинов оного в одно мгновение ока оказалась рядом, совершенно не обращая внимание на устроенное рядом представление — опытные подавальщицы по дюжине раз на день созерцают разукрашивающих друг другу лица уже изрядно подвыпивших хлопцев. Никки прежде, чем сделать пару глотков, отсалютовал Уэлшу бокалом. А потом весело улыбнулся, глядя на скривившееся лицо напарника.
— Расслабься и получай удовольствие, — насмешливо протянул он, перебирая в голове целый набор схожих избитых фраз с «Надо просто войти во вкус» до «Шрамы украшают мужчину».
Стороннему наблюдателю могло показаться, что малыш Джонни полностью проигнорировал сказанное носителем. Но Доминик понадеялся, что Уэлш все же прислушается к его словам. Хотя бы отчасти. Вот он с подлинным энтузиазмом демонстрирует свое преимущество перед куклами, вдалбливая выступающий подбородок во внутрь черепа одновременно делая захват-перехват; вот он искренне расстраивается тому, что марионетки равнодушно отнеслись ко всем выпадам, не моля пощады, или хотя бы, не визжа от боли; вот он...

Никки недовольно цокает языком и морщится от несуществующий боли в области ребер. Паскуда.
— Паскуда, — тихо сквозь зубы шипит Доминик, улыбаясь при этом во весь рот. — Очень доволен, малыш Джонни. Ты, как всегда, на высоте. Первый класс. Улет.
Зейн выбирается из-за стола, пока говорит. После чего делает пару неуверенных хлопков, лишь из-за соседних столов чувствуя поддержку. Впрочем, остальной зал не разочаровал носителя и, подвергаясь стадному инстинкту, сами не ведая отчего предались рукоплесканию.
— Смотри, Уэлш-шик. Твои первые овации. — Ник подавил желание подскочить к фантому и по-матерински, словно сына, прижав  к груди, возгордиться за его заслуги. — Так уж и быть, перейдем к финальной части эпизода. Эрик, тебе есть что сказать? Давайте поприветствуем  именинника. Э-рик. Э-рик. — Зал стрип-бара скандировал в ответ имя любимого шерифа, имя своего будущего убийцы. Забавно получается, не находите?

Эрик Райли весь подобрался, пятерней провел по жестким прядям и перехватил любезно предоставленный Домиником невидимый микрофон.
— Кхе-м-м, — шериф якобы в нерешительности приложил костяшки указательного и среднего пальцев к губам, источая глубокую задумчивость. — Знаете же про Варфоломеевскую ночь, да? Массовая резня гугенотов, католики их жуть как недолюбливали. Екатерина Медичи в особенности. Так вот, к чему я веду. В день моего рождения, пусть немного с опозданием на четыре дня и четыре месяца, пролились реки крови. — Любопытным фактом был тот момент, что говорил мистер Райли в абсолютной тишине — молчали все, даже музыка стихла: контрабандист в теле в недоумии воззрился на трубиста, который в ответ также недоуменно пожал плечами. — Сегодня будет повторение истории. Во имя противостояния ренегатов и этих сучих потрохов Элдермана. За ренегатов, мать вашу! За Риндта! — С последними словами шериф выхватывает из-за пояса свое табельное оружие и применяет его по назначению. Восемь выстрелов — к сожалению это был максимум обоймы его пистолета. Первой жертвой оказалась облюбованная стражем порядка официантка. За ней — ряд куколок из подтанцовки, все в тех же пестрых костюмах созданий небесных. Рыжий мужчина в ковбойской шляпе.Темноволосый с эспаньолкой. Два худосочных паренька, явно не достигших восемнадцатилетнего возраста. Хипповой наружности карлик(?). Никакой последовательности, абсолютный рандом.

На неодобрительный взгляд Уэлша Доминик лишь передергивает плечами и вяло отвечает что-то вроде «это был мой любимый период во всемирной истории». А праздник все продолжался под чутким руководством кукловода: хаос и полнейшая вакханалия с выходом главного артиста на поклон. Кстати, его еще стоило уберечь для ареста полицией. Именно поэтому Ник, перевернув ближайший столик и сотворив из него подобие укрытия, решил раздавать команды попавшим под его влияние людям прямиком оттуда. Вот умница Эрик уклоняется от накинувшегося на него низкорослого мужика. Вот уже уходит из под пули ретивым кувырком вбок. Вообще способный малый, даже немного жаль его. Зейн скривил губы в усмешке и решил отвлечься от главного действия, чтобы отыскать малыша Джонни. Ага, нашел — тот вовсю развлекался с остальными посетителями «Глубокого выреза», провоцируя все новые драки и конфликты, сея еще больший раздор.
В какой-то миг Ник, излишне увлекшись ролью шерифа в этом спектакле и защитой оного двумя телесами, едва не пропустил гаденыша, оказавшегося непозволительно близко к носителю. Один росчерк столового ножа и больше никаких помех. Мужчина с интересом посмотрел на карманные часы с цепочкой, выпавшие из кармана мертвеца. «Симпатичные» — рефлекторно отметил мозг, а руки уже прибрали их себе.
— Джон, Джон, Джонни. — Немного ослабив контроль над наиболее пострадавшими жертвами, Зейн скользнул в тело одной из немногих пока еще находящихся в живых стриптизерш. — Паба-паба-пам-пабам-пам,— малыш Никки, упершись спиной об опрокинутый им самим же стол, не попадая ни в одну ноту, напевал мелодию одной из песен Синатры. Малышка аккурат посреди сцены в угоду своему хозяину извивалась на шесте, словно змея. Раскрутка, вис под коленом, стойка на локтях и выход на рогатку... Вкрадчивое «Зейн» на ушко испортило весь танец — Доминик отвлекся, сорвал контроль и куколка просто-напросто съехала головой вниз. Возмущенное «эй» резко сменилось следующим вопросом:

— Уже уходим? — По-птичье склонив голову, носитель обвел взглядом лазуритовых глаз устроенный ими беспорядок: немного разбитой посуды, подпорченный интерьер заведения, обилие трупов и стоящий в эпицентре всего этого шериф Трентона — Эрик Райли, которого била крупная дрожь.

— Мы хорошенько поработали, да, Пинки? — Дружеский толчок в бок Джона всенепременно обернется подзатыльником, а то и того хуже. Но Доминик слишком устал, чтобы задумываться о таких мелочных последствиях; он был выжат до нитки — способность все же брало свое. — Ты не прихватил с собой шоколадный батончик, малыш Джонни?