Прошло уже немало времени с их первого откровенного разговора, и еще больше с самого первого испытания способностей Джейн в рамках допроса. Фил все свободнее чувствовал себя рядом с ней, ощущал спокойствие и поддержку, не видимую остальным, но проникающую в каждую клеточку его сознания и души. В их отделе более-менее дружелюбно с ним общалась только Элиза, остальные больше сохраняли профессиональный нейтралитет или нейтралитет, склоняющийся в положительную сторону, но ничего больше. Профессия не позволяла доверять полностью, никогда не позволяла, даже среди своих мог оказаться крот, как это уже бывало, поэтому приходилось относится ко всем пусть и достаточно вежливо и учтиво, однако все равно держать ухо в остро и не допускать, чтобы личные интересы затуманивали здравые суждения. И даже с секретарем все бло не так просто, Элиза просто потакала своему стремлению заботиться обо всем и обо всех, с Джейн же было все совершенно по-другому. Дознаватель обрел друга и верного помощника в любом деле. Теперь она знала его с тех сторон, которые он даже близким старался не показывать, все еще играя роль всемогущего мудреца, но семью таким не обманешь, и Джейн видела его обычным человеком, разбитым и потерянным, совершившим ошибку, находящимся на самом краю. Но после такого он снова поднялся, не без ее помощи, и где-то в глубине души начинали закрадыватсья сомнения насчет того: а правильный ли путь он выбрал — стараться быть идеальным во всем? Или это все его собственная иллюзия, не дающая жить нормальной, полноценной жизнью?
Однако к самокопанию Фил относился скептически и, честно говоря, побаивался зарываться глубоко. Разбитым много не навоюешь и уж точно не расколешь подозреваемых на допросах. Для анализа своих мыслей абсолютно нет времени. Но тем не менее, какие-то сдвиги в его мироощущении определенно были, и к этому еще предстояло привыкнуть.
В свою очередь Фил, как умел, старался защищать и оберегать Джейн, порой это выходило даже чересчур, но он ничего не мог с собой поделать, стараясь добром ответить на добро и тепло, идущее от нее. С того самого вечера в больничной палате, когда девушка попыталась покончить с собой, дознаватель решил отыскать Луиса и приглядывать за ним, чтобы не оказался слишком близко. Последнее время приходилось часто выбираться за пределы штаба. Вряд ли, конечно, он попадется им на глаза, но лишний раз рисковать все же не стоило.
Болезненные воспоминания, возможно, все еще одолевали Джейн. Такое можно надежно спрятать, скрыть в глубинах себя, и внешне оставаться вполне себе спокойным человеком, но стоит встретить триггер и произойти может все, что угодно. Фил, конечно, не мог сказать наверняка, все же телепатия не его способность, но старался без надобности эту тему не поднимать, не бередить старые раны. Он сам подобного на дух не переносил, ничем хорошим это никогда не заканчивалось.
Пока Луис находился вне зоны досигаемости. И хоть Фил видел в Джейн теперь стремление к жизни, преданность делу, без желания все это прекратить одним махом, но он также обещал, что девушка будет в полной безопасности рядом с ним в главном штабе, что это непробиваемая крепость, и сюда даже мышь не проскочит без ведома ВСБ. Потому продолжал держать ситуацию с ее мужем под особым контролем. По крайней мере, радовало, что тот не подался в ренегаты, это могло многое осложнить, а может, совсем наоборот.
Любая штабная почта проходила сотни проверок и пересылочных пунктов, делающих полностью невозможным отслеживание конечного адресата. Каждое подозрительное или подписанное не по форме послание не пропускалось вовсе, вскрывалось и уничтожалось. Но с этим письмом все вышло несколько иначе. При проверках ничего опасного не нашли: ни отравляющих веществ, ни спор болезней, ни прослушки или взрывчатки. Сама бумага была совершенно обычной, а в строке получателя значилось имя Джейн. Однако послание все равно вызывало определенные сомнения и просто так отдать его Фил не мог. Что бы там ни было написано, стоило все же присутствовать при распаковке. Дознаватель сам позвонил девушке и пригласил в свой кабинет, а затем предупредил Элизу, чтобы пару часов его не беспокоили. Однако таинственное письмо могло подождать пару секунд, сегодня был еще один повод для встречи, особенный день для Джейн во всех отношениях.
Когда раздался стук в дверь, Фил улыбнулся и разрешил войти.
-  Привет, — он встал из-за стола и ощутил легкое волнение, но быстро с ним справился, доставая небольшой сверток из ящика. — В наше время порой случаются затруднения, когда хочется сделать подарок, надеюсь, я угадал, — дознаватель все же продолжал бороться с неожиданным смущением. Не каждый день приходится поздравлять человека, с которым совсем недавно завязались прочные отношения, все еще оставался риск все испортить. И тем не менее, он выдержал лишь секундную паузу, полностью справившись с собой и протянул подарок. -  С днем рождения, Джейн. Пусть у тебя все будет хорошо. А если что не так, помни — я всегда рядом, — он сделал шаг вперед и обнял девушку. В свертке не было ничего сверхъестественного: хороший шоколад, который удалось добыть контрабандой, и книга ее любимого автора в твердом переплете. — Присаживайся, — уже привычным движением руки Фил указал ей на стул, после того, как отстранился, а сам сел рядом, не желая, чтобы сейчас их что-то разделяло, даже если это будет просто стол. — У меня есть еще кое-что, но... оно может быть не столь приятным, и я прошу прощения за это, — Фил выдохнул и чуть повернулся к папкам, лежащим на краю столешницы, вынимая тот самый конверт. — Он полностью безопасен в физическом плане, проверили на все, что только могли, — дознаватель протянул девушке письмо. — Похоже, кто-то еще хочет поздравить тебя в этот день.
Фил внимательно смотрел на Джейн и думал, что вообще мог уничтожить это письмо и полностью скрыть факт его существования. Но при их нынешнем общении и доверии такой поступок означал бы подлое предательство. Да, личность отправителя можно уже предугадать с большой долей вероятности, потому что кто-то из родных мог вполне связаться по защищенной линии, отправить сообщение в сеть, но письмо — это было нечто выходящее за рамки. И даже в таком случае Фил не имел права распоряжаться чужой волей. Сейчас ему оставалось только надеяться, что внутри нет чего-то такого, что мигом порушит все то равновесие, которое Джейн удалось обрести за эти месяцы.

Фил до конца не мог быть уверен в том, понравится ли Джейн подарок. Но все его сомнения тут же рассыпаются, стоит только почувствовать и увидеть ее восторг. Не то, чтобы он сильно волновался, но все же немного нервничал, а теперь мог выдохнуть с облегчением. Они были очень близки, поэтому хотелось порадовать Джейн, и ему это удалось. Вот только вторая новость вышла не столь радостной. Дознаватель моментально уловил смену ее настроения и состояния, но в этом случае ничем не мог помочь, кроме того, чтобы оказаться рядом, когда будет нужен, а еще слов поддержки. Джейн прекрасно знала, что может на него положиться, что бы ни было в этом конверте и что бы дальше не произошло. Фил только надеялся, что ни к чему страшному это письмо не приведет, и действительно очень сильно волновался, особенно, когда Джейн собралась уходить.
Он мог бы ее остановить, поговорить прямо сейчас, но прекрасно понимал, что не имеет права в данной ситуации удерживать девушку, к тому же ей все нужно обдумать, а ему — довериться, дать самой решить, что делать. В любом случае, если что-то произойдет — он узнает об этом первым. Но Джейн уже довольно сильно окрепла после того трагичного случая, влилась в коллектив, помогла Филу справиться со своими тараканами, хотя бы на время, поэтому пусть все происходящее и не так просто, она справится, возможно, даже лучше чем кто-либо.
-  Джейн? — и все же беспокойство его не оставляет. Фил взял на себя обязанность заботиться и оберегать эту девушку, и даже понимая, что в экстренных боевых ситуациях она сможет справиться сама, ничего не может с собой поделать. О чем уже много раз говорил. Вот и сейчас, он все еще борется с желанием попросить открыть конверт при нем. Но в эту часть жизни Фил не имел права вмешиваться, что бы там ни было — это между Джейн и Луисом. А вот если ее муж объявится лично, попытается как-то навредить.. будет выслеживать или начнет преследовать подобными посланиями — дознаватель в стороне не останется и быстро вызовет его на профилактическую беседу. -  Ты в порядке?
Он чувствует, как девушка пытается сохранить равновесие, но это выходит довольно плохо. Даже без своих способностей Фил бы сразу заметил, что она сильно взволнована, но все же старается не настаивать на ответах, тем более почти ничего не получает. Однако слова тут и не нужны, все и так видно, и от этого становится не по себе. И Фил успокаивает себя лишь тем, что поступает правильно. Если бы он уничтожил письмо — пришло бы еще одно и еще, а в итоге все обязательно бы открылось и ситуация осложнилась до невероятия. Постоянно работая с тайнами и секретами всех калибров и мастей, дознаватель как никто знал, что проще сразу сказать правду, иначе затем одна ложь породит другую. И нет лжи во благо, потому что рано или поздно истина всплывет наружу, причем тогда, когда меньше всего будешь к этому готов. Так случилось при расследовании дела его прошлого, столько времени утекло, а разгадка все равно нашлась, так бы случилось и здесь. Пусть Джейн узнает, что в конверте, он принадлежит только ей, и именно ее имя указано на бумаге.
-  Чего не сделаешь ради хорошего человека? — Фил улыбнулся, показывая, что все нормально. — Но поосторожнее с контрабандным алкоголем, всем вам завтра снова на службу, — дознаватель встает вслед за Джейн и тихо выдыхает. - Ты ведь знаешь, что можешь обо всем мне рассказать. Хорошо, я обязательно приду, — он кивает и подходит чуть ближе, кладет ладонь на ее плечо. — Только оставь мне немного контрабанды, чтобы выпить за твое здоровье. — Фил подмигнул и после нескольких секунд размышления все же добавил, — Если что — сегодня я весь день буду в штабе и в основном у себя.
"Я рядом, что бы ни случилось".
-  Я понимаю, Джейн, и дам тебе столько времени, сколько нужно. А вечером встретимся, — дознаватель убрал руку и снова кивнул, провожая ее взглядом до двери. Все же состояние девушки оставляло желать лучшего, и тут Фил был абсолютно бессилен, оставалось только ждать, пока она все обдумает и решит об этом поговорить.
Осадок на душе все равно остался, пару раз дознаватель порывался позвонить или зайти в отдел хакеров, но вовремя себя одергивал. Не стоило лишний раз показываться и ждать объяснений, как и не стоило проявлять настолько излишнее беспокойство, по крайней мере, открыто, да еще при всех остальных сотрудниках. Поэтому Фил только выдохнул и вплотную занялся бумажной работой, все же время от времени понимая, что ждет звонка или стука в дверь. Посетителей было много, а телефон, как обычно почти не умолкал, но все это лишь рабочие моменты, которые, к слову сказать, хорошо отвлекали от посторонних мыслей. В связи с переходом части штатов под знамена вигилантов работы только прибавилось, как и головной боли с вопросом: что если не пройдет и пары месяцев, как все они снова вернутся на сторону орла? Поэтому день прошел напряженно, а под конец пришлось провести еще допрос на пару с один из дознавателей. Подозреваемый ни в какую не хотел отвечать на вопросы, а время уходило. В итоге Фил покинул изолятор уже поздним вечером. Надеясь, что не опоздал и Джейн еще не ушла отдыхать, он, закончив все формальности, отправился в общий зал.
Коридоры постепенно пустели, сотрудники расходились по своим комнатам, либо скрывались подальше от глаз охраны и неспящего начальства. Фил любил эти моменты, когда обычно переполненный как муравейник штаб затихал на ночь. Это была относительная тишина, конечно же, но в такие минуты дознаватель чувствовал себя более спокойно и расслабленно.
До отдела хакеров он добрался довольно быстро и по мерному гудению оборудования, а также звуку сердцебиения одного человека понял, что не опоздал и им никто не помешает.
-  Прости, пришлось поработать сверхурочно, но я не мог не прийти, — Фил закрыл за собой дверь и устроился рядом с Джейн, взяв одно из кресел, а затем мягко обнял ее за плечи, посмотрел на стаканчик и кивнул. — После такого сложного дня трудно отказаться. К тому же я еще не выпил за твое здоровье.
Он выдохнул и немного откинулся на кресле.
-  Как себя чувствуешь? Знаю, я иногда чересчур заботлив, может даже навязчив. Прости меня за это, — он немного смутился. — Но я не буду сильно расспрашивать, если ты не захочешь говорить. Я просто хочу знать — в порядке ли ты? И каков на вкус был именинный торт? — Фил улыбнулся, немного разряжая обстановку.
Даже если она ничего не расскажет, он все поймет. Сейчас ему просто хотелось быть рядом с близким другом в такой важный для нее день.

Фил был рад видеть и ощущать, что с Джейн все относительно в порядке. Картины произошедшего несколько месяцев назад постепенно рассеивались, уступая место здоровой реальности. С тех пор многое изменилось, Джейн стала сильнее, и Фил гордился ею: тем, как она вписалась в коллектив, как работала наравне с остальными и даже лучше и как в целом начала относиться к самой себе и к жизни. Она словно преображалась на глазах, становилась собой, и наблюдать за ее успехами было очень приятно. Возможно, настанет день — и ей уже не понадобится его опека и постоянная защита, но все же Фил хотел, чтобы они и дальше продолжали общаться, сохранили дружбу и еще больше доверяли друг другу. Не так много близких людей у него было, и дознаватель дорожил каждой минутой проведенной с Джейн.
Запах чего-то сладкого явно витал в воздухе, перемешиваясь с запахом алкоголя, фруктов и еще каких-то напитков, которые было сложно определить. Еще совсем недавно в общем зале явно царило веселье, с привкусом контрабанды, но повод был весомый, поэтому на все это Фил закрывал глаза, дорожил каждым своим сотрудником и старался не цепляться без особой нужды. Тем более, официально он никакой гулянки не видел, а значит, и не было ничего. Сейчас уже давно не рабочее время и можно позволить себе расслабиться. Фил не ожидал, что ему что-то останется от основного застолья, и был приятно удивлен, когда Джейн поставила перед ним тарелку с тортом.
-  О, спасибо, — источник запаха выпечки был обнаружен и выглядел очень аппетитно. — Похоже, мне выпала честь самому попробовать его на вкус, — дознаватель улыбнулся и взял стаканчик с виски. — За твое здоровье, — пара глотков хорошего алкоголя то что надо после тяжелого и насыщенного дня. Фил ощутил, как постепенно расслабляется, как отпускают рабочие мысли и остатки чужих эмоций.
Дознаватель понимающе кивнул на ее слова, сейчас, когда отдел опустел, а на часах поздний вечер, он временно не начальник. Здесь он как друг, который заскочил поговорить с близким человеком и уже более полно поздравить.
-  Торт, действительно, вкусный, — заметил Фил, съев немного. Не смог удержаться. Из-за допроса так и не удалось попасть на ужин. -  Я очень рад, что твой день рождения прошел хорошо. Наши хакеры хоть порой и со странностями, но зато очень доброжелательные, с дознавателями не сравнить, — Фил тихо усмехнулся и сделал еще глоток виски. — И ты уже давно часть нашей команды, чему я тоже очень рад.
Дознаватель не знал, решится ли Джейн заговорить о письме, но сам не хотел поднимать эту тему. Ей могло понадобится больше времени, чтобы все обдумать и взвесить, поэтому пока он собирался просто поговорить на отвлеченные темы. Но состояние девушки говорило о том, что все случится не через неделю или месяц, а прямо сейчас. Она потянулась к верхнему ящику стола, и тут же ее сердце забилось чаще. Фил отставил стаканчик с виски и отодвинул тарелку с наполовину съеденным тортом, наблюдая за ее действиями.
-  Джейн, — он придвинулся ближе и положил руку ей на плечо. — Ты не обязана его открывать, если не хочешь. Прошлое всегда можно оставить в прошлом. Но если решишься — я здесь и всегда буду рядом, — дознаватель выдохнул, смотря то на нее, то на конверт, будто хотел увидеть на бумаге нечто новое, прольющее свет на содержимое. Фил мог прочесть любого человека, понять, что он чувствует, но вот с неодушевленными предметами такой фокус провернуть было нельзя. Он подробно изучал письмо перед тем, как вручить его Джейн, насколько это было возможно, не вскрывая. Ничего подозрительного дознаватель так и не обнаружил, лишь отметил про себя, насколько такая безобидная вещь, как лист бумаги, может повлиять на человека. Что бы там ни было, все это может серьезно отразиться на состоянии девушки, а может, внутри нет ничего такого. Пока не откроешь, не узнаешь. Видимо, поэтому Луис и выбрал подобный вид связи. Если бы вышел открыто: позвонил или написал, — гораздо проще было бы проигнорировать. Да и вряд ли Фил бы допустил их встречу или разговор без согласия на то Джейн и без собственной тщательной проверки.
Дознаватель с большой радостью давно бы уже отыскал Луиса, запер где-нибудь или отослал на окраину бывших Штатов подальше от Мичигана, лишь бы только не видеть печального взгляда Джейн, не дать мужу продолжать расстраивать ее жизнь. Но он не мог этого сделать из моральных соображений. Подобная изоляция, конечно, бы помогла, но рано или поздно они все равно бы встретились и тогда ситуация могла обернуться гораздо хуже. Чем раньше она справится с этой ситуацией, тем лучше. Да, будет непросто, Фил вспоминал и свое недавнее возвращение в прошлое, и если бы не Джейн, он вряд ли бы смог со всем справиться. Ту же самую поддержку дознаватель хотел оказать и для нее. Быть рядом — это все, что он мог себе позволить в данном случае. Быть рядом и поддерживать.
-  Я не знаю, что там конкретно, — он покачал головой и взял девушку за руку, мягко сжимая пальцы. — Но, как я и говорил, могу заверить, что там нет ничего, угрожающего физическому здоровью. К сожалению, это все. Остальное можно узнать, только открыв. К такому нельзя подготовиться, но даже хорошо, что это случилось сейчас, когда я рядом, когда мы можем изучить это письмо вдоль и поперек, если потребуется. Все будет хорошо, Джейн. Я с тобой.
Он не стал говорить о том, что если не открыть конверт, то тайна содержимого вполне возможно будет мучить ее еще достаточно долго. Она, скорее всего, сама это прекрасно знала, иначе не обладала бы такой решимостью закончить все здесь и сейчас. Фил отпустил ее руку, чтобы не мешать, и честно говоря, сам ощутимо нервничал, хотя прекрасно понимал, что ничего опасного внутри нет, однако слова часто ранят гораздо сильнее любого ядовитого вещества. Казалось даже, что уж лучше там была взрывчатка или что-то в этом роде. Потому что от этого Фил мог защитить Джейн, уничтожить посылку, против простых строк в данном случае он был бессилен. Оставалось только наблюдать за тем, как она вскрывает конверт. Перехватило дыхание, когда он поймал ее растерянный взгляд.
-  Джейн, что такое? Что там?

Фил понятия не имел, чего ожидать от этого письма, как отреагирует Джейн и что потом делать дальше?  У него, конечно, были многочисленные варианты развития событий, но предсказать конкретно он все же не мог. В целом, его полномочия были довольно широки, так что если сейчас Луис каким-то образом обидит Джейн, бередя старые раны — засранца он найдет и проведет с ним профилактическую беседу, после которой тот начисто лишиться желания присылать вот такие неожиданные письма. Но не разбив яйца, омлет не сделать. В голову в такие моменты вечно лезет всякая банальщина, но это выражение подходит как ни одно другое. Чтобы узнать о содержимом, они должны открыть конверт. Лишь одно сейчас успокаивало Фила — они с Джейн в безопасности, под защитой главного штаба, а она сама под защитой дознавателя и всего отдела хакеров. Да узнай кто, что девушке пытаются навредить, и все эти на вид безобидные умники сразу выяснят: кто, что, зачем и как? А затем обрушат ему все адреса электронной почты гневными письмами, заморозят счета, не дадут никуда выехать и еще глумиться будут. Никогда нельзя недооценивать хакеров и обижать их тоже не стоит, ровно как и кого-то из их знакомых и близких. Сидя за клавиатурой, они становятся неудержимыми. И Фил очень хотел, чтобы Джейн чувствовала эту поддержку, не только от него лично, но и от всех, кто ее знает. Потому что невозможно было после знакомства с ней не проникнуться симпатией. Возможно, именно поэтому Луис все еще грезил надеждой ее отыскать. Вот только на что он надеялся после всего, что между ними произошло? Это пока оставалось за гранью понимания Фила, но он и не знал всех нюансов, только то, что было написано в досье. А как он и сам любил говорить: это всего лишь строчки на бумаге, за ними скрывается гораздо, гораздо больше, если правильно поставить вопросы. Но Джейн он ни о чем подробно не расспрашивал, давал ей возможность рассказать все самой, как только она посчитает нужным.
И видимо, время для этого пришло.
Дознаватель вместе с ней рассматривал содержимое конверта, не выпуская из внимание состояние ее организма, готовый в любой момент помочь словом, делом — чем угодно. Фил, наверное, впервые по-настоящему ощутил какая именно история скрывается за всем этим, когда видел, как Джейн смотрит на кольцо, а затем надевает его на палец. Для него она была как младшая сестра, и теперь, получать подтверждение того, что Джейн уже взрослая девушка, к слову до сих пор бывшая за мужем, и перенесшая столько всего, сколько и на большую продолжительность жизни не выпадает, было несколько странно. Но в то же время, все это было слово новое открытие. Фил все еще узнавал Джейн, и сейчас перед ним разворачивалось нечто глобальное и очень личное. Честью было присутствовать при этом, иметь возможность поддержать и защитить, быть настолько доверенным лицом и самому так же доверять в ответ. Дознаватель со смесью тревоги и интереса продолжал смотреть то на кольцо, то на Джейн, ожидая... он и сам не знал чего конкретно: пояснения? Но как минимум, оно все же последовало.
Фил тихо выдохнул и позволил себе немного расслабиться.
-  Красивое кольцо, — сам он вряд ли когда-нибудь наденет нечто подобное, при его-то образе жизни и взглядах на отношения как на угрозу безопасности, но это не мешало каким-то внутренним ощущениям по особому реагировать на простое украшение. Фил едва заметно тряхнул головой, прогоняя наваждение, и продолжил, — Ты ни в чем не виновата, Джейн, проблемы появлялись со всех сторон и этот снежный ком уже нельзя было остановить.
Он никогда бы ее не осудил, в той ситуации некоторые поступили бы гораздо хуже. Она могла думать все, что угодно и терзать себя чувством вины, но Фил, прекрасно разбирающийся в людской психологии, понимал, что все это было естественной реакцией на происходящее. Иногда события просто случаются, а наши реакции на них нельзя предсказать. Только пережив стресс можно понять, сможешь ли двигаться дальше или навсегда останешься топтаться на одном месте. Ирония в том, что это относилось и к нему, к его зацикленности на прошлом, а после расследования словно камень с души свалился. Джейн тоже рано или поздно нужно пережить все то, что она надежно прятала внутри себя, и только тогда можно будет двигаться дальше. Возможно, Фил уже отмечал это, но сейчас воздействие ее прошлого было так же сильно, как у него во время погружения в старое дело.
Но главное было еще впереди. Само письмо. Дознаватель ожидал чего угодно: от полного разочарования до обиды или даже злости, — но никак не того, что произошло на самом деле. Джейн, казалось, ожила и с интересом принялась изучать лист бумаги.
-  Что это? Какой-то шифр?
И Фил в очередной раз понял, что по сути, ничего не знает о тех отношениях, что связывали Джейн и Луиса. Лишь формальное обозначение, но не более того. Где-то в груди ощутимо кольнула непрошеная ревность, но дознаватель тут же подавил эти чувства, продолжая наблюдать, как девушка увлеченно подбирает ключевое слово к шифру. Он улавливал каждое ее движение, каждый росчерк карандашом по бумаге. Луис очень хорошо ее знал, знал, что она не устоит перед загадкой, а понятное письмо возможно, выбросила бы сразу. Такие знания опасны для Джейн, вот почему Фил против отношений, слишком много всего можно использовать, слишком много и во вред. Но пусть Луис только попробует причинить боль — получит ответ в стократном размере.
Фил снова выдохнул, когда почувствовал очередную смену состояния. Ну вот, шифр разгадан, и что же дальше? Надо сказать, эти скачки настроения Джейн его беспокоили. Он опасался, что в конце может быть срыв, но слава Богу, ничего такого не произошло.
-  Встретиться? — конечно, он не отпустит Джейн одну на эту встречу, без отряда сопровождения и собственного присутствия, но сначала надо узнать, как она сама ко всему этому относится. — Как ты себя чувствуешь? И что думаешь? Хотела бы пойти на эту встречу? И ты не обязана соглашаться, если не хочешь. Это... это просто письмо.
Он встал с места, подошел к кулеру, взял стаканчик из бокового отдела и налил воды, а затем вернулся к столу и поставил его перед Джейн, на всякий случай.
-  Что бы ты ни решила — я рядом.

"Да, я ничего не знал. Давал ей свободу, которую не получал от меня ни один человек. Давал возможность говорить только тогда, когда ей захочется, потому что она этого заслужила. Спокойствия, размеренности, возможности подумать и все взвесить прежде чем раскрывать то, что так надежно прятала внутри. Даже если бы Джейн так ничего и не сказала, я бы понял, не стал бы устраивать допрос с пристрастиями. Только не для нее и не после того, что она вынесла. Я лишь хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Вокруг столько уровней защиты, что сюда даже муха незаметно не пролетит, не говоря уже о человеке. И все же она боялась, опасалась этого момента все время, что находилась в штабе. И я думаю, что сам с некоторой долей недоверия относился ко всему происходящему, опасался даже больше нее. Особенно после всего, что было, к каким граням толкали ее мысли о прошлом, к граням опасным и запредельным. Но как я и говорил, рано или поздно все это должно было случиться, не письмо, так любое другое послание просочилось бы в штаб, потому что Луис не ренегат, что значительно упростило бы дело. Я лишь могу не пустить его сюда, но остальное не в моей власти. Да и не могу я настолько все контролировать, точнее не могу контролировать жизнь Джейн, потому что это не справедливо по отношению к ней. И все же я не могу закрывать глаза на то, что ее бывший муж пытается выйти на связь. Какого черта? Совесть мучает. Не понимаю. Никогда не был силен всего того, что касается отношений, только если это не рабочие вопросы, когда можно вывести на эмоции и надавить. Здесь же все запутано. Хотя нет, скорее предельно ясно, но меня сбивает реакция Джейн. На самом деле она всегда меня сбивала. Я не знаю, чего ожидать, потому что не достаточно осведомлен о происходящем. И меня это вполне устраивало. Хоть один человек в этом штабе должен немного удивлять. Предсказуемость сильно утомляет. А она... она особенная, живая, с клубком противоречивых эмоций, но это делает ее еще более прекрасной. Хочется защитить ее от всего, оградить от боли и разочарований, но я не могу, тогда я просто задавлю ее, не дам развиваться, не дам быть собой. В свободе вся прелесть. Никому не дано почувствовать это так, как Джейн. Я только надеюсь, что ты используешь ее правильно. Прошу, Джейн, очень прошу, не делай поспешных выводов.
Она уже взрослый человек и ей дано выбирать, как поступать. Она хотела покончить с собой, но разве это верный выбор? На мой взгляд это был безумный шаг, отчаянный прыжок в забытье и неизвестность. Но так проблемы не решаются, о чем я тоже ей уже говорил. И все было хорошо, пока Луис не возник снова. Я не представляю, что будет теперь. Чувствую ее облегчение и ничего не понимаю. Дознаватель со стажем, которого вводит в ступор женское поведение — дожили. И только одно мне остается в этой ситуации: ждать, как разовьется ситуация дальше, ждать и быть поблизости, быть готовым к любому повороту событий. Не знаю, смогу ли я когда-то принять то, что Джейн вполне самостоятельный человек, который может и сам во всем разобраться. А ведь она может, очень сильная, порой дыхание перехватывает, она и сама не представляет насколько. И все же я опасаюсь последствий. Что бы там ни задумал Луис, пока я сам все не проверю, встречи он не получит".

Фил глубоко выдохнул и несколько ослабил концентрацию способности. Как бы он ни старался, а ему все равно с трудом удавалось предугадать состояние Джейн, так что видимо просто стоило расслабиться и слушать, что она скажет. В данной ситуации, это был самый верный выбор. Потому что молчать она больше не собиралась. И эта откровенность завораживала. Фил не то чтобы ждал этого, просто надеялся, что рано или поздно это случится, особенно после того, как он сам, того не ведая, открылся перед ней даже более чем полностью. Хотя и тогда ни к чему ее не обязывал.

"Я не знаю, чему верить, это не укладывается в мою систему восприятия. Поэтому, просто расскажи. И тогда, возможно, мне удастся понять. Тут же все до боли очевидно — любовь, сильная связь, которая ни одному и ни второму не дает покоя. И даже раня друг друга они вы все равно продолжаете снова и снова возвращаться к тому, с чего начали и на чем остановились. Этого мне точно не понять. Любовь ослепляет настолько, что Он готов последовать за тобой даже в самое охраняемое место, а Ты не готова забыть и боишься, что боль, принесенная тогда повторится вновь.
Она может и не повториться. Особенно если не рваться на встречу к источнику. Но иногда стоит пройти через это. Я не могу быть беспристрастным, ни при таких обстоятельствах. Прости меня, Джейн. Я очень волнуюсь".

-  Но это, как минимум, нечестно по отношению к Луису.

"Серьезно. Нечестно? Да я бы запер этого засранца в какой-нибудь клетушке до скончания времен, чтобы он подумал о том, что творит и какую боль тебе доставляет только своими попытками снова вернуться в твою жизнь. Но черт возьми, когда дело касается чужих отношений, это как смотреть на другой мир, жители которого буквально чувствую друг друга, понимаю без слов, а тебе этой связи не дано. Двое всегда разберутся между собой, а третьему лучше и вовсе не лезть, но это не значит, что я просто отойду в сторону и буду сидеть, сложа руки".

-  Не вся боль в моей жизни была причинена Луисом. Он не монстр.
-  Может быть, — задумчиво отозвался Фил. — Нет, он действительно обычный человек, со своими слабостями, мыслями и прочим, и уж точно не сможет сделать ничего такого, я не позволю. Но, Джейн, я хочу, чтобы ты поняла меня правильно и подумала о том, что чувствовала, как жила и что сделала: стоило только узнать о том, что Луис где-то поблизости. Да, он не монстр, но в какой-то момент он натворил дел. А что теперь? Пытается все вернуть. Я не знаю, как к этому относится, это, конечно, ваше дело. Но я не могу позволить ему разрушить твою жизнь.
-  Возможно даже я должна была во всем винить Ребекку. Меня не особо расспрашивали об этом эпизоде моей жизни.
-  Да, я этого не знал, — дознаватель чуть качнул головой и нахмурился, а затем откинулся на спинку стула. Не мог как следует держать себя в руках, не в этот раз.
И чем больше рассказывала Джейн тем одновременно все больше и все меньше понимал Фил. Точнее, все становилось кристально прозрачным, как раствор пентатала натрия. Живая история с несчастливым концом. И тут все были виноваты. Он не знал, что сказать, впервые за долгое время находясь в замешательстве. Джейн поведала ему историю своей жизни, а Фил думал только о том, что ей не стоит прощать Луиса и уж тем более встречаться с ним. Стоит окончательно обрубить все мосты и связи, чтобы больше даже имени в сводках не всплыло. Эгоистично. Он думал, что теперь она будет с ним, не в этом смысле, а в плане дружбы и близких доверительных отношений. А теперь появляется Луис, и Фил совершенно не знал, что делать, что думать и как быть. Видимо, для начала все-таки стоило разобраться в том, чем это грозит и для самого. Почему так случилось? Почему тупик там, где должно быть просветление? Черт.

"А еще... как он посмел так... поступить с ней? Столкнуть в пропасть человека, которого любил. Это непростительно. Я слушаю эту историю и мне хочется шеи им всем посворачивать. И я не идеализирую Джейн, не знаю что там происходило, но все равно это не повод. Я дознаватель, на измены любого толка у меня аллергическая реакция в тяжелой форме".

-  Джейн, — он выдохнул и немного смягчился: в мыслях, действиях и словах. — Луис виноват, он совершил ошибку. Да, я тут не судья и не палач, тем более, что даже после твоего рассказа я все равно не знаю предпосылок и прочего, но он не имел права так поступать. Что бы там ни было и что бы не сделала Ребекка, всегда очень просто прикрыться воздействием носителя. И я не говорю, что он солгал, просто... Его вина тоже присутствует. И для тебя главное решить, готова ли ты в итоге со всем этим примириться. Я не могу тут ничего посоветовать, все остается на твой выбор. Но Джейн, я очень тебя прошу, будь осторожна. И если согласишься на эту встречу, я в любом случае буду рядом, это даже не обсуждается. Потом, когда уже все поймешь для себя, когда будет ясно, что и от Луиса опасности не исходит, тогда я отступлюсь и дам вам самим во всем разобраться, но пока я здесь.
-  Все это скрутилось в такой тугой узел из любви, страха и ненависти, что я до сих пор не могу распутать его. Но я пытаюсь.
-  И у тебя получится. Как минимум, это я знаю точно.

На самом деле, я не могу понять. Все это находится за гранью моего восприятия. Стремление быть рядом с ним. Я даже имя его называть не могу. Одновременно бояться и желать встречи. Я не хочу причинять ей боль, хочу, чтобы она была счастлива. Но сможет ли, если снова вернется к этому... ладно буду называть его "ее мужем". Нет, это тоже не то. Журавль. Да, пусть будет Журавль. Если Джейн снова вернется к своему Журавлю, то что будет. И имею ли я право хоть как-то этому препятствовать? Вряд ли. Сложные личные взаимоотношения, клубок которых могут распутать только эти двое. Я стараюсь не душить, не давить, но видимо, это выходит довольно скверно. А что она хотела? Что я мигом все забуду и успокоюсь, пожелаю им долгих лет жизни? Может, оно конечно, однажды так и произойдет, исключать такого я бы не стал, но точно не сейчас. Ох, Джейн, что же делать? Хотя ответ известен — отпустить, дать возможность самой выбирать. Как бы ты ни была мне дорога, а контролировать тебя я не имею никакого права. Все усложнилось. Я никогда не пытался в этом разобраться до конца, возможно, поэтому сейчас так и реагирую. Впервые не подготовлен к тому, что происходит и испытываю то, что испытал бы вполне обычный человек, когда его близкий друг... что? Пытается снова наступить на грабли? Нет. Пытается уйти из-под опеки. Но ведь она и не уйдет. Я имею в виду, даже если с Журавлем у них все наладится, мы все равно останемся друзьями, ничего не изменится. А я тут пытаюсь перевернуть все с ног на голову, почему зря. И все равно, даже глава ВСБ не застрахован от нормальных человеческих реакций, особенно когда дело касается столь щекотливых тем. Теперь осталось как-то донести, что я не то чтобы против, просто вполне резонно опасаюсь последствий. Я действительно переживаю. Мои родные всегда могли за себя постоять: Эдна так вообще большей частью занималась тем, что постоянно советовала и старалась обо мне заботиться, родители — с ними все не так просто. А Джейн — тут все еще сложнее. Такая сильная и одновременно столь хрупкая, готовая в любой момент рваться в бой и в то же время сходящая с ума от одной только мысли, что прошлое настигнет ее за этими стенами, словно бабайка из детских страшилок, которого ничто не остановит, только собственное сопротивление. А сил на сопротивление тогда не было. Что же сейчас? Ситуация несколько изменилась. Джейн действительно окрепла и зацепилась за жизнь, сейчас она взросло рассуждает, и в некоторых моментах даже я чувствую себя дитем, который ничего не понимает в данной теме, пытается что-то сказать, но выходит все не то. Я не желаю ей зла, но я не могу гарантировать, что мое невмешательство не принесет разочарования. Но в этом случае это ее выбор, ее стремление и тут мои руки связаны. К тому же мы сейчас явно находимся на разных волнах и вот это меня настораживает. Журавль уже здесь. Влияет на ее мысли, сознание и восприятие. Оживив ее чувства этим письмом и кольцом, любимой манерой зашифровывать послание, он уже добился своего, заставил многое пересмотреть практически за считанные секунды. До сих пор не могу привыкнуть к такой быстрой смене эмоций, будто я в другой временной зоне и мозг работает медленнее. До этого момента мы всегда каким-то особым образом понимали друг друга, возможно, тут дело в наших способностях, хотя Джейн свою блокирует, но, скорее всего, — просто в родстве мыслей. Однажды я просто принял ее точку зрения и уже не смог свернуть с этого пути. Не думаю, что первое расхождение мнений как-то повлияет, мы разные люди — это нормально. Я найду слова, всегда находил, для сотен людей, проходящих через мои кабинеты. Здесь случай особый, нельзя ошибиться, нельзя даже полностью положиться на опыт, потому что это не самый верный выход. Тут все гораздо тоньше. Я смотрю на нее и понимаю, что уже пошатнулся на своем пути. Хождение по минному полю, не иначе. Но это стоит того. Каждое ее слово, каждый взгляд, поддержка и участие, ее жизнь в конце концов — стоит того, чтобы пройти через все и остаться вместе. Я не могу отступить. Никто бы не смог. Любовь или нет, нужен круг, чтобы снова не утонуть в эмоциях и чувствах. Она бы не простила мне равнодушие, и не поняла бы слишком сильное участие: не того, не другого и не должно было быть. Я сохраняю баланс, но видимо выходит не достаточно. Пытаюсь достучаться, но меня понимают не так. Я бы никогда не стал давить на больное, мне просто нужно, чтобы она смотрела на все более широко. Но есть вероятность того, что я закрылся и не вижу чего-то важного, а Джейн хочет это донести. Когда дело касается подобных тем, все просто только в кабинете при допросе: просто и... обыденно. Фраза — отклик, реакция — считывание и снова фраза. И так, пока не расколешь до самого конца.

-  Не надо, — Фил поднялся со стула и чуть приблизился со спины, осторожно обхватывая пальцами ее плечи. — Не для этого я сказал о прошлом. То, что было должно лишь там и остаться, не нагружая, лишь позволяя сделать вывод. Ты испугалась, в этом нет ничего плохого. Теперь ты испуганной не выглядишь. Зачем же до сих пор воспринимать это как ношу? Джейн, я просто хочу, чтобы ты увидела к чему может все привести. Но, возможно, я просто перестраховываюсь. Разве это тоже плохо? Заботится о том, кто тебе дорог. Хм, усердия мне конечно не занимать, но... Он, тут все нужно хорошо продумать. Ты знаешь его лучше, да, но тем не менее. Дай и мне это сделать, — "и надеюсь я не переломаю ему ноги при этом".

Я ничего не могу сделать, даже не в силах ее как-то успокоить, могу только говорить и приводить доводы. Но нужны ли они ей, нужны ли все мои "разумные мысли" и попытки обрисовать ситуацию сухо и с точки зрения логики? Не думаю. Наверное, стоит поступить по-другому. Вот только опыта в таких делах у меня маловато. Поддержка. Раньше вроде выходило.
Фил выдохнул, когда она снова повернулась, но не стал садиться, немного отошел в сторону и оперся на столешницу, скрестив руки на груди, продолжая смотреть на Джейн, наблюдая за тем, как ее стремительно захватывают эмоции. Слушал и не перебивал, давая выговориться, только кивал, улавливая всплески в ее состоянии.

-  Я ведь никуда не ухожу, — наконец, произнес он, после некоторой паузы. — И вряд ли это возможно, особенно в нынешних обстоятельствах. Я вижу, что тебе лучше, я всегда это видел, нужно было просто дать тебе это самой почувствовать и теперь посмотри: ты принимаешь обдуманное решение, готовая разобраться во всем и пересмотреть свои взгляды. Разве я могу осуждать подобный шаг, а уж тем более как-то ему мешать. Да, мне не нравится, что Он снова возвращается в твою жизнь. Возможно, я бы даже сделал все, чтобы этого не случилось. Но я не могу, не имею права. Я хочу, чтобы и ты меня поняла. Да, я против всего этого, но я на твоей стороне, чтобы ты не решила, я буду рядом, чтобы помочь и поддержать, как и всегда, — Фил тихо выдохнул.— Ты должна разобраться в этом, чтобы двигаться дальше. Я это прекрасно понимаю. И не буду препятствовать. Но я хочу, чтобы ты поняла и меня. Мне трудно будет находится в стороне. Я никак не собираюсь влиять на твое мнение или мысли, и всегда готов выслушать то, что в итоге сложится у тебя в голове. И неважно как я к нему отношусь. Прошу тебя не заостряй на этом внимание. Важно, что ты сама думаешь. Только ты. Утешитель из меня такой себе. Но я хочу сказать, что ты очень дорога мне. Считай я старший брат, самый суровый из всех, — он кивнул и едва заметно улыбнулся, но затем снова стал серьезным. — И я бы не хотел, чтобы что-то с тобой случилось. Ты хочешь в этом разобраться — я буду рад помочь. Если согласишься на встречу, обеспечу охрану. Я ничего не сделаю Ему без твоего ведома, даже проверять не стану. Здесь ты полностью руководишь ситуацией. Мы пройдем через это вместе, как и всегда. Джейн, я просто хочу, чтобы ты была в порядке, не имея ввиду срывы или что-то в этом роде. Скорее, чтобы ты достигла той цели, которую наметила — прояснила для себя происходящее. И если в этом понадобится моя помощь, то я здесь. Всегда был и всегда буду.