Пронизывающий ветер совсем не холодил, либо Серсея не чувствовала непривычного этим краям колючего прикосновения стихии к своей коже. Королеве казалось, что северный климат сейчас не был такими уж обжигающими, суровыми и невыносимыми, как ей запомнился тогда ещё при Роберте, когда они посетили Винтерфелл, чтобы увезти с собой обратно в Столицу нового Десницу Короля. Конечно, вряд ли, погода осталось той же, это изменилась она и никто иной, так как все многочисленные гости, которые заполонили собой весь Красный Замок в преддверии пышного торжества, да и придворные не спешили покидать свои тёплые насиженные места да, как обычно, пройтись в уже менее красивых королевских парках и садах. Все было ничем — пустотой: и зима, и война, и драконы, и погода, и гости, в сравнении с той раскаленной до бела яростью и клокочущей злостью к этой ненавистной твари — Лианне Старк, что кипела в Королеве, словно в жерле вулкана. Колючие порывы воздуха, что вздымали палые листья, безжалостно обдирающие деревья до конца, да подхватывающие тяжелые полы её багряного платья, не отрезвляли, не останавливали её, лишь сильней подталкивая Серсею, словно к краю, на диалог.

Учтивый поклон Гериона, как только Королева подошла, формальности этикета были соблюдены, и они могли идти дальше, «без отрубания голов» за не соблюдения всех необходимых почестей, продвигаться в глубь своего непростого разговора, да как бы не заплутать в этих непроходимых дебрях. Согласия на прогулку и не требовалось, когда они вдвоем в ногу зашагали по безлюдной тропинке. Серсея любила своего дядю, и это было правдой, она прислушивалась к его советам, именно, по его наставлению, племянница углубилась в чтение истории, дабы узнать более подробную информацию про колдунов. К тому же, про ценность мнения, племянница говорила своему дяде лично и в глаза, будто совсем ничего и не изменилось, и тех 10-ти лет как и не было, да и нет этого барьера из слов, угрюмого сурового молчания, что повисло между ними незримым напряжением. Все усложнилось с того разговора в покоях, слишком всё в одночасье стало непростым, будто чужим, с их приятной теплой душевной встречи словно не осталось абсолютно ничего. Это не могло не огорчать и не тяготить на сердце, потому что осадок с души не убрать так просто. Да едва ли Герион оценит агрессивную заботу своей племянницы и Королевы, когда узнает, либо заподозрит о том, что она легко может уничтожить его любовь, даже не задумываясь ни на секунду и не размениваясь на средства. Да знал ли он о том, что в принципе стал единственный живым барьером между Серсеей и этой северной сучкой? Только исключительно из-за него она все ещё дышала одним воздухом находясь в Красном Замке!!
Приветствие обычное — не радушное, да и Королева не обнимала Гериона как тогда в покоях, словно две отдельные реальности, от того неприятно так скребли кошки на душе, что хотелось кривиться, как от ноющей боли, что не убрать, но Лианна это не обычная девица из борделя. Эта барышня многое могла изменить, но не стала, позволив себе роскошь забытья в дорнийских песках, лихо отмахнувшись от всей своей отвественности, что другие не могли себе позволить, а сейчас, даже не могла к ней придти на аудиенцию и поговорить открыто, что тоже не прибавляло ей плюсов. Северная леди не могла не знать о последствиях своих поступков, она должна была осознавать, что как действие так и бездействие, в равной степени, легко вели за собой череду событий в которых напрямую она была виновата. Быть может, она банально привыкла ничего не делать, когда выбор делали все за неё? Тогда, смерть не такой уж и плохой итог для этой дряни! В очередной раз она сбегала с другим мужчиной, словно по нотам, разыгрывая следующую партию, губы Серсеи от подобной мысли брезгливо дернулись вверх. И теперь это был родной дядя Королевы. Она не позволит этой северной сучке и его превратить в безжизненный кусок мяса. Серсея чувствовала, как кипела изнутри, как злость и ненависть неизбежно подступали к глотке от одного осознания того, что эта дрянь уничтожала все до чего дотягивалась. Одна лишь память о ней довела до могилы Роберта! Не без стараний Серсеи, но сам факт!!

Королева заметила то, как дядя бросил опасливый взгляд ей за спину, она знала кто там был, как выглядел, и какое впечатление производил на окружающих, её это более чем устраивало — до сих пор о нем шептались, но теперь меньше, потому что он был личной охраной Её Светлости. Серсея мысленно ухмыльнулась тому, что дядя, однозначно, оценил бы творение Квиберна, потому как это был ее личный мертвец, и отнюдь, не магия его подняла "с могилы". Преданный, думающий и безустанно охраняющий.
Вопрос Смеющегося Льва показался Серсее каким-то отчаянным и с напором, либо криком души, потому что он не желал говорить об этом, но придется, придется снова выворачивать свою душу на изнанку и он этого не желал, противился, словно зверь огня. Ему больно или неприятно? В этом предстояло разобраться. Так или иначе, реакция была не однозначной, вызвавшей ещё больше мыслей и вопросов в пытливом уме Королевы.
— Я хочу знать все: о том как она вошла в твою жизнь, как получилось так, что твоё сердце оказалось в ее плену. — Серсея привычно сцепила пальцы в тугой замок и предупредила дядю. — Тебе лучше ничего не скрывать, потому что от этого зависит ее дальнейшая жизнь и смерть. — Могло прозвучать угрозой, но это была банальная констатациям факта. Весть о том, что она жива и находится на западе, лишь вопрос времени, если бы эта Лианна хотела скрываться дальше, то сидела бы в Винтерфелле, но она сама себе выбрала подобную участь, так что грех жаловаться за последствия. Девица с севера, ради которой пало пол континента, ради которой разыгралась Гражданская война, ради которой произошел переворот власти, ради которой умирал её народ, идя за Эддардом Старком, оказалась живее всех живых да и не спешила возвращаться в родные края, чтобы банально наладить отношения со своими людьми, чего уж говорить про все остальных. И данный факт вызовет дикий резонанс среди людских масс, учитывая ее прошлое, а многие доброжелатели ещё припишут своих красочных сплетен приправленных ненавистью.