внешний вид;
Её цветом стал черный. И когда-то яркий мир потерял свои краски, только редкие всплески красного напоминают о прежней жизни. Их мало, но хоть что-то. Тонка нить, что помогает выживать. Она тянет её со дна, помогает вздохнуть перед очередным погружением в темный омут тоски. Дженна тонет на суши, задыхается по ночам пытаясь заглушить вой подушкой. Не помогает. Слуги на цыпочках ходят рядом с дверью. Прислушиваются к ее заглушенным крикам и редким вздохом. Надеются, что она не придушит себя ночью. Никому не нужен труп хозяйки. Это лишние вопросы и подозрения. Люди пытаются жить тихо, чтобы не привлекать очередное черное событие в семью. Им достаточно тоски.
Черным окрашены её дни. Солнца давно поблекла. Дженна очень редко покидает замок, даже сад стал для неё чужим. А она только полюбила его. Теперь запах цветов её раздражает, она не замечает их красоты и легкости. Они просто трава, без души и чувств. Дженна больше их не замечает и с легкостью топчет черными туфлями. Любые цветы стали для неё украшением на могилах, не более. Мертвые цветы, застилающие дорогу усопших. Красота этого мира ушла вслед за ними. Дженна не тоскуют по цветам, только родным душам. Ей хочется сойти с ума, чтобы вновь увидеть их рядом. Чтобы услышать хоть раз чужие голоса. Но по ночам её посещает лишь завывание ветра и треск сухих ветвей. Сплошная серость.
Красным был цвет её дома, она никогда ему не изменяла. Даже став замужней женщиной она носила его. Дженна всю свою жизнь принадлежала к львиному прайду. Единственные и любимые, их имена в её сердце разбавились новыми. Такими же дорогими. Теперь о них напоминает лишь красный цвет. Цвет вина и крови, что засыхает коркой на морщинистой коже. Этот цвет все такой же родной, хоть и разбавляет её траур. Пытается. Теперь в её жизни слишком мало красок. Только пепел и кровь. Дженна не видит просвета, в кромешной тьме. Даже не пытается. Нет сил играть иную роль, она настоящая в своей тоске.
Хоть Дженна игнорирует солнечный свет, ей всё же становиться легче, когда день идет к концу.  Замок затихает, слуги переходят на шепот и уже почти не слышно чужих шагов. Все пытаются быть незаметными, ходят на цыпочках мимо её дверей. Она все слышит, хоть и игнорирует чужие переживания. Она хочет быть с семьей, но слишком рано за ними уходить. На душе ещё царит буря и нет ей конца. Возможно, когда-нибудь придет желанный покой и не нужно будет утешать себя алым вином перед сном. Когда-нибудь не придется затыкать свой рев.
Дженна расслабилась за столько лет, потеряла былое коварство и хитрость Ланнистеров. Пора исправляться. Бессонница спасает, позволяет думать ночами. Помогает оторваться от кровати и тоски, отвлекает. Дженна идет у неё на поводу. Раньше она ложилась рано спать, сейчас сидит вечерами у камина с бокалом вина или травяным чаем. Одна. Это стало традицией, её нельзя нарушать.
Кутаясь в меха, женщина ждет у камина вино. Впереди долгая ночь занятая мыслями и воем. Утром она будет разбита. Но Дженне нет покоя, ей не измениться.
Женщина ждет, слишком долго. Слуга пытается быть бесшумным, чтобы не раздражать лишний раз госпожу. Плохо выходит, она свирепо осматривает мужчину в поисках оправдания и бокала.
— Простите. Вино почти готово, но к вам пришли. – быстро шепчет слуга, пытаясь свои лепетом загладить вину. Дженна не ждет гостей и сообщение только больше раздражает.
— Прогоните. Я никого не жду. – резко перебивает женщина и отводит взгляд от слуги. Она устала и даже не хочет обращать внимание на этого жука, который совсем не шевелиться в выполнение её приказа.
— Простите, но это ваш брат. – еще быстрее продолжает слуга и спешно жмурится. Ему страшно смотреть на леди Риверрана. У его госпожи сегодня не лучшее настроение и мужчина боится чужого гнева. Ведь так легко потерять свое место одним лишь словом, а рядом с госпожой тепло. Обидно будет потерять такую должность.
Реакции не следует. Дженна лишь переводит взгляд и внимательно смотрит на слугу, обдумывая его слова. Её давно не навещали родственники, тем более братья. У всех свои дела, но чужой визит вызывает любопытство.
— Ну что ты стоишь? Быстро зови его сюда. Нельзя заставлять моего брата ждать.  – Дженна не задает вопросов. У неё не слишком много вариантов и скорее всего этот приезд важен. Просто так Тайвин или Киван редко её навещают.
— И принеси вина. – кричит женщина в след уходящему слуге. Её нужно немного забвения. Вино лучше всего заглушает мысли и смягчит разговор родственника. Дженна не ждет хороших новостей, слишком поздно для радости.

Новый дом был защитой. Опорой, что своими каменными стенами вселяла уверенность и страх врагам. Замок не преступен, его можно завоевать лишь хитростью или шантажом. Второй раз такого не будет. Дженна не позволит.

Когда-то этот замок стал домом, родным и уютным. Сейчас это неприступная скала. Груда камней, что оберегает от внешнего мира. Он не смог защитить всех своих хозяев, а оставшиеся заперлись в нем подальше от света и жизни. Теперь для Дженны это укрытие. Могила, в которой она хоронит свои воспоминания и оставшихся в живых родственников. Это место станет их вечным пристанищем. Но замку уже ходят призраки, что посещают ее по ночам и тянут своих холодные руки для объятий. Дженна скучает по ним, позволяет мертвым забирать ее тепло. Ей холодно, даже под грудой мехов и у камина. В ней все меньше былого огня, она затухает. Лишь мысли о внуке и остатков семьи разжигают тлеющие угли.
Ещё один призрак, что решил посетить её наяву. А может она давно уснула и даже этого не заметила. Дженна начинает путать реальности и со страхом смотрит на брата. Он мертв. Уже давно его образ перестал посещать её во снах. Но вот он вновь перед ней. Дженна с тоской смотрит на любимого брата. Даже он решил измучат её своим появлением. Дженна не сопротивляется, от мертвых не сбежать. Им повинуешься, им отдаешь все своим мысли и частичку души.

Видимо это очередной кошмар. Женщина не хочет просыпаться, там нет его.

В голове во царил туман, плотный и мягкий. Дженна не слышат чужие слова, не понимает Гериона, просто смотрит на него, не отрывая взгляда пытается запомнить его черты и образ. Он так редко приходит к ней, потому нужно воспользоваться случаем.

Мех летит к ногам, когда Дженна встает с кресла и начинает медленно приближаться к брату. Боится спугнуть и проснуться. Но ей нужно оказаться рядом, хочется прикоснуться и ощутить эту весомую пустоту. Это странное ощущение, что появляться только во сне. Словно касаешься облака, если бы Дженна ещё знала какого это.

Кожа Гериона горячая. Живая. Пальцы Дженны ледяные, она больше напоминает призрака, но она ещё дышит. И видимо брат перед ней тоже. Прикосновения к чужой руке кажутся обжигающими. Это смущает и взгляд Дженны становиться более осознанным. Её карие глаза внимательно осматривают чужое лицо и тело. Ищет зацепку. Она все еще не осознает, боится поверить, что это не сон. Тогда что, обман?

Похож. Перед ней настоящий Герион. Это лицо и глаза она не сможет ни с кем спутать. Влияние времени их не уродует. Даже легкий запаха дороги, кожи и мускуса, исходящий от мужчины, его давно потерянный, но все ещё родной и знакомый запах.

Дженна резко отрывает свою руку от чужой. Вера наполняет её, вместе с яростью. Она чувствует себя обманутой, ведь Герион так давно её покинул. Обещал вернуться, но не сдержал свое слово. Сейчас не считается, слишком поздно

Отросшие ногти правой руки протыкают тонкую кожу на левой. Дженна чувствует резкую боль, ярость разжигается сильнее в груди. Дженна будто ощущает огонь, что ранит горло и рану на руке, из которой стали выступать капли крови.

Это не сон. Реальность. Жестокая правда, что схватила за горло и мешает вдохнуть. Дженна счастлива видеть его живым, а не холодной иллюзией. Но боль от обмана застилает мысли. Женщина в ярости, в той тихой что медленно отравляет душу. Или то что от неё осталось.
Дженна делает пару шагов назад и сильнее впивается ногтями в руку, ей не остановиться.

-Это действительно ты? – горло горит от сухости и голос становиться хриплым. – Действительно ты. – этот факт превращается в шепот. – Живой и здесь. – женщина растерянно делает ещё пару шагов назад. – Зачем ты пришел? Почему сейчас?! – голос становиться крепче. Ярость начинает закипать, разжигать боль.

-  Ты чертов обманщик! – она кричит и уже готова его проклинать, но замолкает. Он её родня, нельзя произносить того, о чем пожалеешь. Хоть и хочется. Призрака можно было бы обругать, но не живого. Дженна верит в силу слов и молчит.

Мысли начинают крутиться в голове и женщина припоминает первые слова брата после разлуки, что прошли дымкой мимо неё.

— Тайвин? Неужели этот старый лев знает, что ты жив? Вы вместе посмели меня обманывать? – женщина в гневе отходит от брата и направляется к столу с вином. Ей нужно замолчать и успокоиться. Её мечты осуществились, молитвы были услышаны, он жив. Но почему так больно? Почему Дженна чувствует ложь и обман.

Её руки дрожат пока она наполняет бокал, но ни капли мимо. Гнев не повод наводить грязь. Теплое, не такое как она любит. Кубок стремительно летит в камин и огонь вспыхивает алыми искрами.

— Чертов дурак, даже вино не может охладить. Повешу его или перережу горло. – ворчит себе под нос Дженна, а после оборачивается к брату прислоняясь к краю стола. Гнев вновь затухает, но не покидает её. – Зачем ты здесь? Это такой жестокий сюрприз? – голос уставший, сила покидают её. Возвращение брата слишком яркое событие, оно создает много вопросов. Дженна хочет узнать правду, пытается понять чужой поступок. Почему его не было столько лет? Ведь Герион был так нужен ей. А сейчас? Может ей так больно, потому что женщина до сих пор нуждается в любимом брате, что способен избавить от любой боли. Её золотое утешение. Дженна так сильно скучала, что невыносимо. Он так нужен был ей. Ведь это сильный и солнечный Герион, он смог бы защитить её сыновей в отличие от малодушного мужа. Он смог бы все исправить. Но его не было рядом.