Норин обычно старался сильно не вникать в особо секретные дела «Naudae». Пусть он уже давно перерос планку мальчика на побегушках, но прекрасно понимал, что какой бы сильной не была его преданность, всё равно до такого посвящения ещё далеко. Хотя Крейн периодически намекал на то, что расположение советника многого стоит. Одеир не обижался на то, что иногда веспериане собирались отдельно, тут уж ничего не попишешь. Это, конечно, случалось редко, но всё же. Каким бы он ни был, он всего лишь человек. Тем более у него дел хватало, шеф не давал скучать, и в жизни «Naudae» Норин всё равно принимал активное участие. Однако кое-какие обстоятельства заставили его влезть в святая святых.
Всё началось с чего-то незначительного: обрывки фраз, брошенные в СМИ, события, которые на первый взгляд были не связаны друг с другом. И Норин может быть вообще не обратил на это внимание, если бы не одно «но». Любил Одеир захаживать в «Человеческий фактор» пиво там было отменное, да и многих знакомых по службе встречал. Всё-таки одиночество его угнетало порой, а тут всегда дружная компания, готовая выпить и вспомнить былые времена. Байки они травили такие, что весь бар вскоре заслушивался. Но в этот день, настроения как-то совсем не было. Совещание в «Naudae» прошло очень напряжённо. Крейн рвал и метал, на веспериан усилили охоту, кто-то очень рьяный раздобыл приличное количество эсперита. Может быть это, конечно, был и одиночка, но кто знает. Да ещё кто-то из «Ориджин» вставлял палки в колёса, это были их методы без сомнения. Снова пошли массовые митинги и антипропаганда. При таком хрупком равновесии в их обществе, хаос точно был ни к чему. Норин сидел за барной стойкой и обдумывал слова шефа, народу было мало, будний день. Ему никто не мешал. Одеир настолько погрузился в себя, что смысл соседнего разговора дошёл до него не сразу. А когда он понял, о чём идёт речь, то чуть пивом не поперхнулся. Кто-то буквально процитировал сказанное сегодня Крейном на закрытом совещании. Это было что-то незначительное, просто слова, но от ощущения дежавю стало не по себе. У Норина появилось стойкое желание подойти и вытрясти из умника всё, что тот знает. Но Одеир сдержался, он прислушивался к разговору, однако, больше ничего подозрительного сказано не было. Он аккуратно посмотрел на беседующих, но не узнал ни одного из них. Обыкновенные парни, которые просто зашли выпить. Но эта фраза, её мог сказать только Крейн, откуда они могли узнать её. «Похоже, я становлюсь параноиком. Куда я лезу? Нет, эти шпионские игры точно не для меня». Однако, перед уходом, Норин всё же спросил бармена, кто эти двое. Тот не знал их, говорил, что впервые видит. Ему нужно было просто удостовериться, а не утекает ли информация из «Naudae» или эта фраза была сказана совершенно случайно. Но он упустил свой шанс, парни уже ушли. Норин выскочил на улицу, а их уже и след простыл. Одеир вернулся домой, весь вечер и полночи в придачу, думая об этом странном происшествии. Оно, в общем-то, было совершенно обычным, но врезалось насмерть. При этом начали приходить мысли о том, что возможно и, правда, в «Naudae» утечка. Тогда многие, якобы не связанные события, приобретали совсем иной смысл. Неужели в их группировке окопался крот, который передаёт информацию в «Ориджин». Не было никаких доказательств и оснований думать так. Какая-то брошенная вскользь фраза и он уже вообразил себе чёрт знает что. Однако эти мысли не отпускали, находя отголоски в происшествиях последних недель. Норин так и не смог как следует отдохнуть в ту ночь.
Идти с такими безосновательными подозрениями к Крейну себе дороже. Шеф горячий, когда слышит слова измена, превращается в берсерка и может вытворить что угодно. Как он любит часто повторять: «Разговор с предателями короткий: сегодня – предал, завтра – ищи тело в Темзе». Скалигер мог начать охоту на ведьм, при нынешних проблемах только внутренних разборок не хватало, тем более что все эти мутные мысли могли оказаться всего лишь ничего не значащей ерундой. А вот хаос бы поднялся нешуточный. И в итоге за такое Крейн бы по головке его не погладил, как бы вообще не выкинул из группировки. Поэтому Одеир решил всё сделать сам и по-тихому. Не найдёт никого, оно же лучше, ну а если всё-таки крот завёлся, нужно будет убедиться во всем, перепроверить на несколько раз и только потом идти с этим к шефу. Норин даже не знал, с чего вообще эта идея так прочно засела ему в голову, но для успокоения надо всё выяснить. Не зря же сомнения пошли. Если честно, он был не так уж далёк от расследований. Часто помогал военной полиции, если его ребята слишком зарывались. Тяга к справедливости была у него  в крови, каждый должен получить то, что заслужил. И не получить, если ничего не натворил. Норин решил начать с людей, всё-таки им проще было работать на два фронта. Да, он, человек, именно так и думал. Работка была не из лёгких, всё-таки один много не навоюешь. Тем более параллельно приходилось выполнять другие поручения, а так же стараться, чтобы шеф ничего не заподозрил. К началу декабря он уже точно знал, кто чем дышит, почти все тайны людей из их группировки. И ничего такого, что могло бы показаться подозрительным. Одеир, конечно, мог что-то пропустить, но любое несоответствие сразу бы бросилось в глаза. Поэтому он перешёл на веспериан, тут всё было гораздо сложнее. Они могли запросто засечь его настроение по ауре. Но Норин не мог бросить это дело, червь сомнения грыз его изнутри, заставляя фактически копать под своих. От мысли, что это на благо, легче ему не становилось. Чем больше он нарывал секретов, тем хуже ему было морально. Неприятно копаться в чужом грязном белье это он в полной мере ощутил на себе. Но Одеир не остановился, а вдруг, правда, кто-то сливает информацию, тогда он не простит себе, что не довёл дело до конца. Как Норин умудрился не вызвать подозрений у веспериан, до сих пор не укладывалось у него в голове. Он действовал очень осторожно, из-за этого расследование затянулось. Однако к концу года Одеир проверил всех, и никого подозрительного. К тому времени проблемы практически были решены, не случалось ничего такого, что могло бы указать на крота. Норин уже хотел вздохнуть с облегчением и оставить порядком осточертевшее расследование, но оказалось, что не все ещё попали в поле его зрения. В штабе «Naudae» появился парень, молодой весперианец. Одеир видел его иногда и здесь, и в храме у Нериса. Но веспер так редко попадался ему на глаза, что он и забыл про него. Ну как говорится, назвался груздем, полезай в кузов. Парень был последним в его списке, и надо было уже завершить это неблагодарное дело, которое принесло больше нервотрёпки, чем успокоения. И вот тут-то началось самое интересное. Оказалось, что Йен Эддингтон, так звали весперианца, работал секретарём у Сезара Торрегросы, главы «Ориджин». Конечно, это могло быть простым совпадением, но после упорных почти двухмесячных поисков наткнуться на такое. Весперианец на службе у человека, это было как минимум необычно. И Норин продолжил копать. Куда ходит? С кем встречается? Но большая часть информации о нём была засекречена. Это ещё больше насторожило Одеира. Этот парень занял все его мысли, Норин опустился до слежки, но ничего, кроме того, что тот действительно работает в «Apple» так и не узнал. Уверенность в том, что именно Йен крот росла с каждым днём. Почему? Норин и сам не знал, просто уж сильно подозрительным был этот парень. Нужно было как-то в этом убедиться или наоборот найти нечто такое, что оправдало бы весперианца. Но как это сделать, если к нему не подобраться. После недельных раздумий, он всё же решился пойти на риск. Жаль, конечно, что ему не пришла идея лучше, однако, в данной ситуации ничего не оставалось, кроме как просто поговорить с Эддингтоном и всё выяснить напрямую. Если не крот, это Норин сразу увидит. Тут главное действовать осторожно, кто знает, на что способен весперианец и какие силы за ним стоят.  Одеир решил поехать вечером, когда и сам свободен будет, и Йена точно дома застанет. Раздобыть адрес труда не составило. Запрыгнув на мотоцикл, Норин быстро добрался до нужного места. И вот он уже стоит перед дверью Эддингтона, вот только решительность куда-то быстро улетучилась. Одеир делает глубокий вдох, сосредотачивается и стучит.
-  Здравствуйте. Вы Йен Эддингтон? Не знаю, помните вы меня или нет, мы пересекались пару раз в штабе «Naudae». Меня зовут Норин Одеир, нам нужно кое-что обсудить.

Норин прокручивал эту встречу в голове уже наверно тысячу раз.  Йен не давал ему покоя, поэтому разговор с ним был выстроен давно. Но сейчас, видя перед собой весперианца, Одеир почему-то стушевался. Заготовленная речь вылетела из головы. В этот момент пришла мысль «И чего тебе дома не сиделось?», жаль, что она не посетила его раньше. Но Норин уже вошёл в квартиру, назад пути не было. Он знал себя, если бы не пришёл сегодня, то точно не успокоился бы. Не мог Одеир так просто оставить свои подозрения. Парень был для него настоящей загадкой, ребусом, который не терпелось решить и уже покончить, наконец, с этим выпивающим все силы делом. Да и Крейн, похоже, уже начал что-то подозревать. Потяни Одеир ещё немного, шеф бы раскрыл его планы, и тогда началась бы Варфоломеевская ночь для всего «Naudae». Норин скинул куртку в прихожей и прошёл в гостиную. Квартира была уютной, тут не поспоришь. Он устроился на мягком диване, от выпивки отказался. Нет, сейчас рассудок должен быть ясным. Тем более заготовленные реплики и вопросы никак не хотели возвращаться. Нужно было придумывать все заново и на ходу. Самое главное, чтобы весперианец не уловил его волнение, хотя если ауризм у него развит как надо, тут Норин уже прокололся. Всё-таки допросы, напоминающие беседу, ему ещё не приходилось вести. И чёртову нервозность успокоить полностью было практически невозможно. Одеир глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок и сосредоточился.
Весперианец, похоже, его не узнал. Что вообще-то было не удивительно. Норин бы и сам про Эддингтона не вспомнил, если бы тот случайно не попался на глаза. Их никогда не представляли лично. Йен был редким гостем в штабе «Naudae», а вот часто ли он захаживал в «Ориджин», это и предстояло выяснить. То, что весперианец может предать своих, если честно, как-то не укладывалось в голове. Но кто знает, что могло произойти. У каждого свои причины. И даже самый преданный порой может переметнуться к врагу. Изначально Одеир рассчитывал, что Йен его вспомнит и возможно сразу насторожиться. Но сейчас открывался простор для манёвра. Нужно было, не вызывая подозрений, всё осторожно выведать. Норин решил сказать правду о своей причастности к «Naudae», но представиться какой-нибудь совсем незначительной фигурой, которую советник посылает по мелким поручениям.
-  Простите за столь поздний визит. Просто тут неотложное дело. Конечно, вы меня не помните, я только недавно в «Naudae». Я уточняю кое-какую информацию о членах нашей организации. Можно было, конечно, подождать вашего следующего визита в штаб, но мистер Скалигер отправил меня к вам лично, - называя Крейна мистером, он едва сдержал улыбку, да, слышал бы его сейчас шеф. – Это не займёт много времени, всего лишь пара вопросов.
Ну что ж начало положено. По выражению лица Йена нельзя было понять, как он отнесся к сказанному. Парень явно был крепким орешком. Одеир старался смотреть на него не слишком пристально, обстановка должна быть максимально приближена к рядовой беседе, которую Эддингтон вскоре забудет.
-  Но для начала я бы хотел узнать, почему вы поменяли имя на земное? Это довольно необычно среди весперианцев. Считайте, что это просто любопытсво, - он постарался, чтобы это прозвучало обыденно, но это был главный и самый важный его вопрос на сегодня.
Он крутился у него в голове, с тех пор как Норин узнал, как зовут весперианца. И уже тогда ему это показалось очень подозрительным. Веспериане очень ревностно сохраняют остатки своего наследия и обычно смена имён у них не в ходу. Так с чего бы Йен это сделал? Ненависть к своей расе? Парень поддерживает идеи о том, что весперы принесут только разрушения на планету, и Землю постигнет участь его родного дома?  Поэтому и не хочет быть связанным со своим народом, и, разочаровавшись, переходит на сторону людей. Такое вполне возможно. Или тут что-то другое, более личное и не такое глобальное? Все эти мысли уже давно крутились в голове у Норина. Каждый вариант мог соответствовать истине. Это было первое, что приходило в голову, когда он задумывался о том, почему весперианцу пришлось бы работать на два фронта. А сколько ещё причин скрывалось от его внимания. Нет, мотив тут мог быть совершенно непредсказуем, от чего-то мелкого и незначительного до масштабного и сразу бросающегося в глаза. В любом случае такое очеловечивание явно было неспроста. И тут точно крылось начало разгадки тайны Йена Эддингтона. А в том, что парочка секретов у него имелась, Норин уже не сомневался. Слишком много чёрных пятен в его биографии, практически ничего не доступно и не известно. С чего бы так ревностно охранять свою личность? Конечно, чтобы собрать информацию о других членах их группировки Одеиру пришлось изрядно повозиться, но он всё же нашёл, что искал. Однако в случае Йена его навыки совсем не помогли.
Нужно было переходить к вопросам, которые его интересовали не меньше загадки имени, и задавать их так, чтобы звучали они как обыкновенные уточнения по биографии. Норин очень мало знал о парне, поэтому начал с общеизвестного факта.
-  Как давно вы работаете в «Apple»? И именно в должности секретаря Сезара Торрегросы? Какие отношения связывают вас с вашим боссом, мистер Эддингтон?
И тут он прикусил язык, сболтнул лишнего. Слишком необычный вопрос, не просто биографический. Если Йен настороже, то сразу за это уцепится. Хотя, это могло и прозвучать, как простая формальность, ну мало ли. Однако Норин понимал, весперианец вряд ли пропустит это мимо ушей. Одеир почувствовал, как сердце забилось чаще. «Так спокойно, спокойно. Не акцентируй на этом внимание». Да, осторожные допросы он вести не умел, ему было проще прийти и спросить прямо в лоб: «А вы случайно не шпион, мистер Эддингтон?» или что-то вроде «Я раскрыл тебя, тварь продажная, отпираться нет смысла». Но Норин прекрасно понимал, что не может так поступить, кто знает, на что способен весперианец, вдруг его охраняют люди из «Ориджин». А Одеир один, без поддержки, и никто не знает, что он сейчас находится здесь. А с другой стороны Йен вообще мог оказаться ни в чём не повинным, и лишние действия с выбиванием дверей, криками и возможной дракой, ни к чему хорошему точно бы не привели. Поэтому оставалось одно, продолжать, как ни в чём не бывало.

Норин внимательно наблюдал за Йеном когда тот разливал чай. Хм, зелёный. Одеир не очень любил этот сорт напитка. Пил в основном только чёрный и крепкий. Однако сейчас ему необходимо было успокоиться, занять руки хоть чем-то, чтобы они не выдавали его волнения. Поэтому он с благодарностью принял чашку ароматного чая. И чуть им не поперхнулся, когда услышал, что Йен не меня имени.
«Как?» Удивление было настолько велико, что во всей красе отразилось у Норина на лице. Он просто не успел проконтролировать реакцию. Одеир был абсолютно уверен, что Йен Эддингтон – это очеловечивание, первый признак отказа от весперианского. Вокруг этого и строилась основная его версия. В этом была главная загадка, и все подозрения возникли именно из-за необычного имени среди веспериан. А тут такое выясняется. Это, конечно, не повод отказываться полностью от мыслей о том, что Йен возможный крот, но промашка серьёзная. Норин даже разочаровался, хотя тут как посмотреть. Если Эддингтон не шпион, то значит, он зря подозревал своих, сомневался в их преданности. Никого не нужно будет тащить к Крейну, и не прольётся лишняя кровь. В принципе, этот вариант его тоже устраивал. Но всё равно нужно было убедиться во всём до конца.
- Зато у вас, мистер Одейр весьма весперианское имя.
Намекает, что всякое бывает, и в его имени нет ничего необычного. Что ж это Норин уже понял. Зато сколько он намучился со своим, это да. Из-за этого имени не знающие люди часто принимали его за весперианца. На службе так вообще ходили слухи, будто он сменил его, когда связался со Скалигером, а потом всё сделал так, чтобы казалось, будто оно у него с рождения такое. Какого только бреда не наслушаешься в солдатских курилках, сплетники ещё те. На самом деле всё было очень просто, слишком хорошая фантазия у матери, которая обожала в то время Толкиена. Как она своего сына ещё Торином не назвала, но Бог миловал. Иначе тогда к нему от сокращения привязалась бы неминуемая ассоциация со скандинавским богом грома, помимо уже очевидной с королём под горой. В младшей школе его бы точно с таким именем сжили со свету.  Однако распространяться по этому поводу Норин не стал, лишь кивнул и улыбнулся, продолжая беседу.
- В «Apple» я работаю без малого уже семь лет, пять из которых я проработал внештатным сотрудником, и два - в роли секретаря мистера Торрегросы. Скажите, какие могут быть отношения между руководителем и его подчиненным? Я всего лишь, если так можно выразится, всего навсего офисный планктон, который перебирает бумажки.
Пять лет в секретарях, довольно близкая должность к руководителю. Но тут тоже могла быть двоякая ситуация, с одной стороны Йен мог сблизиться с Сезаром настолько, что тот переманил его на сторону «Ориджин», а с другой всё могло быть, так как он и говорит. Просто обычный офисный планктон, который только и занимается перебиранием бумажек, заполнением договоров и прочего. Одеир так живо себе это представил, что слегка нахмурился. Нет, он бы точно такую работу не осилил, сошёл бы с ума от скуки ещё в первые полгода. Норин на земле-то с трудом мог удержаться, не говоря уж о сидении весь день в офисе за столом. Хотя кого-то такая работа и устраивала, Йена например. Но с другой стороны, откуда ему знать, чем занимается секретарь Торрегросы. Может там всё очень далеко от скуки. Всё-таки эта должность Эддингтона не давала Одеиру покоя. Что-то в ней было не так, и он пока не мог понять, что конкретно. Она давала Йену возможность быть рядом с Сезаром очень много времени, не вызывая при этом подозрений. И Норин решил задать уточняющий вопрос, который, конечно, может и ничего не значить, но вдруг в ответе Йена проскользнёт что-то, за что он потом может зацепиться.
-  Мистер Эддингтон, и сколько нынче получают секретари в таких престижных фирмах? Вот вы, например, сколько зарабатываете?
При ответе на вопросы парень очень хорошо держался. Даже пытался разрядить атмосферу, всё-таки напряжение определённо чувствовалось. Обычный весперианец, гостеприимный хозяин. Говорит спокойно, ни капли нервозности, усталость скорее. Всё-таки вечер поздний, Йен, наверно, вымотался на работе. И абсолютно ничего подозрительного в его ответах, действиях, реакции. Либо он хороший актёр, что для шпиона просто необходимое качество, либо невиновный, так как говорил вполне искренне.
Информация с именем выбила Норина из колеи ненадолго, заставила сомневаться в своих подозрениях. Но он должен был довести это дело до конца. Выяснить всё. Тем более то, что нарыть на Эддингтона удалось немного, всё ещё настораживало. Что бы могло заставить весперианца перейти на сторону «Ориджин»? Этот вопрос Одеир задавал себе уже тысячу раз. А что для него самого послужило причиной податься в «Naudae»? Поистине чудесное излечение матери, за которое он считал себя обязанным весперианам по гроб жизни, спасения мира от пагубного влияния разломов, а потом знакомство с Крейном. Тогда Норин окончательно убедился, что в иномирцах нет ничего плохого и они совершенно обычные в общении и в жизни. Но всё же основной причиной была мать. Если бы Одеир тогда её потерял, то сейчас был бы совершенно другим человеком и, возможно, не состоял бы в «Naudae». Хотя кто знает, жизнь штука непредсказуемая. Семья очень сильно влияет на мировоззрение, а то, что происходит с близкими людьми, может послужить сильным толчком к принятию серьёзного решения. Одним из вариантов ответа на вопрос о причинах предательства могла послужить семья. Вполне могло случиться так, что у Эддингтона что-то произошло, и после этого он примкнул к Торрегросе. Норин не смог ничего конкретного откопать о его прошлом, слишком уж хорошо скрывали все данные по нему. Одеир был не силён в компьютерных и голо технологиях, а просить раскапывать информацию хакеров «Naudae» было бы неправильно, неосторожно и всё это могло привести к тому, что Крейн узнает о его маленьком расследовании, чего Норин допустить никак не мог. Поэтому ещё при подготовке к этой встрече решил завести разговор о семье. Одеир потихоньку успокаивался, Йен вёл себя нормально, ничего угрожающего. Так что мысли сами собой медленно, но верно приходили в порядок.
-  И ещё немного уточнения по биографии. Мистер Эддингтон, сейчас вы живёте один? А ваши родители, где они сейчас? Есть подруга, может быть жена?
Обычно любовь тоже толкает на невероятные безумства, а также страх потерять близкого человека, кого угодно доведёт до ручки. Йен был как чистый лист или скорее так, вся его биография была как в тумане. Не за что было зацепиться. Это не отпускало Норина, подозрения пусть и ослабли, но не ушли окончательно.
Одеир отхлебнул из кружки чай, который уже успел слегка остыть, но холодный был гораздо вкуснее, чем горячий. Что ж, по крайней мере, Эддингтон, знает толк в хорошем чае.

Норин не ожидал, что в ответе про зарплату промелькнёт хоть что-то дельное. По квартире было видно, что зарабатывает Йен неплохо. Однако Эддингтон явно прибеднялся. «Хм, мизерная, говоришь? Верится с трудом» Одеир внимательно посмотрел на своего собеседника, но опять же, никакой лжи или фальши в голосе. Что это тогда? Скрывает правду о доходах из вежливости? С одной стороны это могло быть действительно так, с другой, что парень просто не любит выдавать информацию о себе, а с третьей, кто знает, что за этим ещё кроется. Да в принципе о состоянии счетов можно узнать и так, но в этом деле нужен был хакер, а такого знакомого вне группировки у Норина не было. «Ввязался же на свою голову? О чём только думал?» Но сейчас уже было поздно об этом жалеть, хорошие мысли приходят как всегда вовремя. В то самое, когда уже сидишь перед возможным кротом, и не знаешь с какой стороны к нему подкопаться. Потому как вроде он чист как белый снег, а с другой, уж слишком слепит эта чистота. Так не бывает, у каждого есть скелеты, в чём Одеир и убедился, пока шерстил наудайцев. И если говорить откровенно, лучше бы не убеждался.
И, похоже, Норин недооценил Эддингтона, ожидая, что если он шпион, то непременно раскроет себя, выдаст хоть чем-то. Потому как часто наблюдал такое, помогая вести военные расследования. Перебежчики, особенно те, кого держали на коротком поводке, обычно эмоционально сильно переживают предательство и это видно, стоит только надавить на нужную точку. Может, конечно, у Йена тоже было слабое место, но вот нащупать его никак не удавалось. Да, Норин определённо сплоховал, придя сюда без надлежащей подготовки, нужно было всё-таки подключить к поиску информации хотя бы Майтани, она бы сохранила секрет, да и о расследовании ей знать было не обязательно. Одеир бы придумал что-нибудь. Потому как, Йен определённо не торопился облегчать ему задачу (да и с чего бы ему это делать), отвечал на вопросы обтекаемо, не за что зацепиться. Чем только больше запутывал. Его речь можно было расценивать и как слова невиновного, и наоборот. Пока Норин решил для себя просто наблюдать за ним, за его ответами, уже и не надеясь услышать что-то необычное. Нужно было доиграть пьесу «Я пришёл по поручению Советника» до конца. А после он всё обдумает и взвесит, вдруг в словах Йена и промелькнуло что-то, просто пока Норин этого не видит.
- Слишком много нервов и терпения нужно для этой должности.
И тут опять было двоякое восприятие. Секретарь непростая работа, Йен наверняка сидит целыми днями за кипой бумаг, да ещё и слушает постоянно своё вечно недовольное начальство. Да уж, нервы здесь нужны стальные. «Интересно, а кофе он ему делает?» Норин еле сдержал улыбку при этой мысли. Нет, скорее всего, у Торрегросы на этот случай была какая-нибудь пустая, но очень сексуальная барышня. Эддингтон слишком умён и горд, чтобы пойти на такое. Одеир отбросил ассоциации на слово «секретарша», которые так и лезли в голову, очень вовремя. И продолжил размышлять, ведь с другой стороны, Йен мог иметь в виду совсем другую должность, ещё более нервную.
- Хм, могу вас понять. Секретарю Торрегросы, наверно, приходится нелегко, - это была просто реплика вежливости, да и пора было выходить уже из ступора. А то выглядел Норин сейчас наверно весьма странно. Беседа, нужно возвращаться к беседе, которая, похоже, начала скатываться в допрос.
Но он не удержался, и от вопроса о семье ждал слишком многого. 
- Да, мистер Одейр, я живу один, не считая, золотой рыбки вон в том углу.
А Йен продолжал рушить догадки одну за другой. Теперь Норин понимал свою ошибку, он слишком шаблонно мыслил, и слишком разочаровывался, когда какой-то из этих шаблонов рассыпался в пух и прах. Возможно, это и не давало ему увидеть что-то подозрительное в совершенно, на первый взгляд, неподозрительных ответах Эддингтона. Нужно было сосредоточиться и только наблюдать и воспринимать хотя бы крохи той информации, которую ему давал собеседник.
- Отец живет в Чизике, мать умерла четырнадцать лет назад.
И тут Норина словно обдало ледяной водой. «Мать умерла, хм».
- Оу, простите, мистер Эддингтон, соболезную.
Да это было давно, но тон, как изменился его тон. Йен скорбит до сих пор. Одеиру даже стало не по себе. Он вспомнил, как его мать была при смерти и поёжился. Такой потери и врагу не пожелаешь. Тем более, тогда веспериане только прибыли на Землю, какой наверно для него был стресс из-за переселения, а потом ещё и гибель матери. Норину даже стало жалко парня, он слишком хорошо представлял, что тот чувствовал тогда. Да и сейчас боль с ним, это видно. Эддингтон даже смотрел по-другому. Похоже, Одеир зацепил больное место, чего он, впрочем, и добивался. Но от этого особой радости как-то не возникло. Только ещё больше навалилась усталость. Стоило бы расспросить, что конкретно случилось с его матерью, тут и могла скрываться причина возможного перехода в «Ориджин». Потому как смерть близкого человека может толкнуть на разные поступки, если она умерла насильственно, то Йен в любом случае захотел бы отомстить. Норин бы и сам так поступил, если бы не дай Бог возникла такая ситуация. Но Одеир промолчал, ему почему-то не хотелось сейчас бередить старые раны Эддингтона. Может быть потому, что он бы и сам не желал слышать подобных вопросов, если бы его мать не удалось тогда спасти. Да и нервировать Йена не следовало. Одеир нашёл болевую точку, взял на заметку, после он сам разузнает о смерти миссис Эддингтон, и точно привлечёт Майтани.
- Не женат и пока даже не планирую. Сначала карьера.
Ну что ж, карьера так карьера. По-крайней мере здесь не было ничего странного. Веспериане по-особому относятся к браку, это Одеир знал наверняка. Может, конечно, у Йена и была девушка, но он об этом не скажет. Уж очень старательно обходит любую конкретику на свой счёт. И опять же, просто недоговаривает, потому как нечего всяким лезть в его дела, либо скрывает намеренно, чтобы к нему нельзя было подобраться.
Нужно было бы спросить ещё насчёт отношений с отцом, тут тоже могла крыться разгадка, но это был бы не просто биографический вопрос, да и зачем бы простому посыльному уточнять такое. Тем более с Торрегросой Норин уже прокололся. Что ж, нужно было продолжать беседу, хотя Йен уже, похоже, жаждал её прекращения.
-  Осталось немного, мистер Эддингтон, простите, что отнимаю время, но поручение есть поручение.
Одеир вздохнул, его уже тоже порядком утомила эта битва интеллектов. Пора было завершать эту, не сказать, чтобы удачную, встречу.
-  Давно вы состоите в «Naudae»?
Это был просто вопрос, одна из реплик подготовленной пьесы. А после Одеир ещё добавил.
-  Я, конечно, недавно в группировке, но практически все члены, так или иначе, появляются в штабе. А вот вас я и не видел. Чем вы занимаетесь в «Naudae», мистер Эддингтон? Спишите это на всё тоже любопытство.
Ну что ж, пора было уходить. Многие из готовых вопросов так и были забыты из-за волнения. Одеир явно не был готов к этой встрече, за что и корил себя всё это время. Но, тем не менее, несколько возможных точек для завершения проверки Норин уже нащупал. После он ещё как следует, обдумает всё то, что говорил Эддингтон. И тогда можно будет сказать, крот он или нет. Пока всё только подозрения, информация как песок, ускользает сквозь пальцы, в ней нельзя найти ничего провокационного.
-  Вот и всё, мистер Эддингтон. Спасибо, что уделили мне время. И чай у вас отменный, надо сказать.
Норин прошёл в прихожую, накинул куртку и, попрощавшись, вышел на улицу. Вечер был уже поздний, ужасно хотелось приехать домой, принять душ и отправиться в объятия к Морфею. Это дело слишком вымотало его, а беседа была совсем непростой. Он всё ещё надеялся, что Йен окажется невиновным, а иначе…, иначе бы оказалось, что они проморгали крысу у себя под боком. И тогда пришлось бы применять кардинальные меры. Чего бы Одеир точно не хотел.

На следующий же день после разговора с Эддингтоном, Норин решил проверить всё, что удалось узнать. Крохи информации, слишком гладкие ответы. Не было никаких нестыковок, лишь сплошные информационные пробелы, которые необходимо было заполнить, чтобы, наконец, покончить с этим расследованием и со спокойной совестью заниматься не менее важными делами. Йен не отпускал, занимая все мысли. Одеир раз за разом прокручивал в голове их беседу, но в ней ничего не было, ничего такого, что могло вызвать подозрение. Но если посмотреть на неё под другим углом, то она вся была подозрительна, очень обтекаемая, никакой определённой информации. Требовалась конкретика, нужно было уточнить всё, что сказал Йен, и потом можно будет (по крайней мере, Одеир очень на это надеялся) сделать окончательные выводы.
Он начал с того, что выяснил насчёт смерти матери Эддингтона. Умерла от отравления эсперитом. Такое могли сотворить только люди, потому как на веспериан и мутантов это вещество действовало губительно. Были ли это акции «Ориджина» или просто сумасшедший одиночка, но это точно был человек. А значит, из-за смерти матери Йен вряд ли бы подался к Торрегросе. Эддингтон умён и всё это определённо пришло ему в голову. Значит, если есть причина перебежки, то это не семья. А есть ли она вообще? Теперь, после того, как Норин узнал подробности гибели миссис Эддингтон, он вообще сомневался, что Йен может проникнуться доверием к людям, а тем более принять идеи «Ориджина». После такого он должен был верой и правдой служить «Naudae», но чужая душа потёмки. Столько всего могло произойти за время жизни Эддингтона на Земле. Поэтому полностью откидывать идею, что он возможный шпион, Норин не собирался.
До проверки счетов Йена ему так и не удалось добраться, служба и дела «Naudae» съедали всё свободное время. Сил хватало лишь на то, чтобы доехать вечером до дома, принять душ и забыться долгожданным сном. Поэтому пока Норин просто следил за ситуацией. Информационных утечек не было, срывов операций тоже, может и тогда ему просто показалось. Паранойя взяла верх, он взялся за расследование, но так ничего и не нашёл, и это было к лучшему. Значит, наудайцы чисты и верны своему делу. Нет удара сильнее, чем предательство. И, похоже, пока их группировку это обходил стороной.

Это случилось три недели спустя после разговора с Эддингтоном. Операция, в которой Норин принимал участие, пошла совсем не по плану. Помешали, подкинули лишних проблем. Пришлось импровизировать на месте. Было такое чувство, что противник узнал о готовящейся операции, усилил охрану, привёл систему безопасности в боевую готовность. Хоть запасной план и был рассчитан на подобный «тёплый приём», но основной-то заключался в том, что это будет простая миссия, войти и выйти. Ребята из оперативной группы были злые, как черти. Такого «подарка» судьбы никто не ожидал, благо все остались целы и более мене невредимы. Да всё удалось, и цель была достигнута, однако пришлось изрядно попотеть.
На разборе полётов после операции идея о сливе информации так и витала в воздухе, потому что совпадением усиления охраны именно в тот день, когда планировалась вылазка, это назвать было трудно. Пару раз всё-таки прозвучало «Нас просто могли сдать». Но кто мог? Об этой миссии знали только участники, больше никто. «О нет! Только не снова…» На самом деле, информация могла выплыть совершенно случайно, подозрительное действие со стороны участников, неосторожное слово, и кто следит за этим, обязательно всё поймёт. И в любом случае большая часть наудайцев знала, что-то готовится. Другой вопрос в том, как просочились подробности: место и время. Одеир прекрасно понимал, что после такого определённые люди в «Naudae» начнут шерстить всех участников этой операции. При мыслях о шпионе, в голове снова всплыл Эддингтон. Мог ли он сдать их? Норин не видел его в Naudae haes в последнее время. Уже в фойе, когда он собирался отправиться, наконец, домой, ему пришла одна мысль. Йен мог быть здесь, просто не попался на глаза. Это легко проверялось. Система безопасности фиксировала всех, кто входил или выходил из здания, а также время и дату посещения. Одеир отправился в комнату охраны и запросил данные по посещению. Оказалось, что Эддингтон действительно был в Naudae haes, за несколько дней до операции, и был вчера, в то самое время, когда участники только собирались на миссию. «Вот же…Неужели это всё-таки он?» Тревога охватила с головой. Пригрели змею? Эти данные ничего не доказывали, но Норин отвык верить в подобные совпадения. Стоило бы ещё просмотреть записи с камер наблюдения, чтобы узнать перемещения Йена по зданию. Но тут нужно было придумать хорошую и правдоподобную историю, зачем ему эти записи понадобились. Сейчас Одеир уже плохо соображал, вечер поздний, разбор полётов вытянул последние силы, поэтому он лишь кивнул охранникам и удалился.
В следующие два дня ему всё-таки удалось вытянуть видео, но на нём не было ничего подозрительного. Йен просто пришёл в Naudae haes, встретился с парой человек, вообще никак не связанных с осложнившейся миссией, и ушёл, но было такое чувство, что этот весперианец обходит камеры наблюдения. Или это снова паранойя играла с воображением Норина. В любом случае доказательств того, что Эддингтон нечист совестью не было, однако интуиция в голос кричала, что этот парень не так прост как кажется. Чутьё его ещё ни разу не подводило, поэтому Одеир решил всё-таки привлечь Май и проверить счета Йена. От сумм у него округлились глаза, и это мизерная зарплата?! Похоже, секретарям нынче очень хорошо платят, но это «Aple» крупнейшая компания, поэтому и деньги соответствующие. В официальных счетах снова никаких подозрительных переводов или получений. Но это официальные, кто знает, может у Эддингтона имеется парочку теневых счетов.
Как же Норин устал от этого. Нужно было просто взять всё, что удалось нарыть и отнести Крейну. И пусть уже Скалигер сам разбирается, что там да как, вызывает парня на допрос, подключает все ресурсы для расследования и прочее в том же духе. А если Йен не виновен, то тем лучше. Одеир уже практически смирился с этой мыслью и выдохнул с облегчением. Это копание в куче грязного белья ему уже поперёк горла. Однако, выходя из Naudae haes, он увидел Эддингтона, садящегося в машину. Что это? Насмешка судьбы? Норина так и подмывало подойти к нему, увидеть реакцию, когда он скажет о проблемах с информационной безопасностью в «Naudae». Но Йен уже уехал. К чёрту всё! Завтра Одеир и правда пойдёт к советнику, но сегодня, похоже, им с Эддингтоном предстоит интересный разговор. Сев на мотоцикл, Норин отправился к уже знакомому дому.
Сейчас не было неуверенности или волнения как в прошлый раз, Норин был зол. Во-первых, этот весперианский засранец постоянно всплывал, случись что подозрительное, и не давал покоя паранойе Одеира. Во-вторых, никак нельзя было доказать виновен он или нет, эта неизвестность не давала сделать окончательных выводов, что бесило ещё больше. И, в-третьих, Йен начинал превращаться в навязчивую идею, и это было очень нехорошо. Пора было покончить со всем этим раз и навсегда. Стараясь держать себя в руках, Норин постучал в дверь.
-  Здравствуйте, мистер Эддингтон, я думаю, вы меня помните, так что опустим лишние представления.
«Только поспокойнее и поровнее» Не дожидаясь приглашения войти, Одеир прошёл внутрь. Мало ли, Йен мог бы захлопнуть дверь у него перед носом, не пустить в дом, а Норин сегодня не намерен был уходить с пустыми руками.
-  Знаете, в прошлый раз я был не до конца честен с вами, я уже давно в «Naudae». Но и вы не были честны со мной, так что мы квиты, - Одеир посмотрел весперианцу в глаза, ожидая реакции. – Нам нужно кое-что обсудить.
Норин и сам понимал, что ведёт себя непростительно нагло, но остановиться был уже не в силах. Он прошёл в гостиную и устроился на диване, наблюдая за тем, как Йен пытается понять, что тут вообще происходит.
-  Скажите, как давно вы были в Naudae haes? Вы ведь редкий гость так, исполнитель в запасе.
Одеир не отрывал от весперианца взгляд, сейчас каждое его движение было важно в понимании того, виновен он или нет.

Норин боялся, что приедет раньше, так как злость подгоняла его, и он выжимал из своего железного друга максимальную скорость. Но, похоже, к дому Йена они прибыли практически одновременно. Войдя в дверь, Одеир заметил, что Эддингтон всё в той же одежде, в которой был на выходе их Naudae haes. И всё та же знакомая квартира, обставленная на «мизерную» зарплату. Йен явно не бедствовал. Похоже, Торрегроса очень ценил своего секретаря, а может, подбрасывал деньжат не только за бумажную работу. Всё-таки хотелось добраться до всех счетов, но для такого нужно подключать пол IT отдела «Naudae». Ничего, завтра Норин отдаст это дело в руки Крейну, и тогда парня проверят как надо. А пока… пока посмотрим, что удастся выяснить самому. Ох, как же Йен его достал, и почему этот весперианец не может просто взять и ответить на все вопросы нормально, без этой обтекаемости. Только за это хочется ему врезать. А уж если он и, правда, слил информацию о проводящейся миссии, то за это его растерзают. В первую встречу Норину очень не хотелось, чтобы Эддингтон оказался шпионом. Если честно он и сейчас не горел желанием убеждаться в своих подозрениях. Одеир просто хотел расколоть этот крепкий орешек и увидеть, наконец, причины постоянного появления Йена в поле зрения. Но Эддингтон явно не так прост, и облегчать ему задачу не собирается, своим поведением только усиливая подозрения, желание докопаться до истины.
Кажется, весперианец ни сколько не удивился позднему гостю. Пока Норин не мог поймать никакой реакции на слова, лишь видимое возмущение от его поведения. Плевать он хотел сегодня на правила приличия! Не хотел отвечать нормально тогда, когда Одеир пришёл с визитом вежливости, шанс упущен, теперь уже явно не до обмена любезностями. Стоило только задуматься о том, что Йен сдал их Торрегросе, как вскипала ярость. На миссии им всем знатно потрепало нервы, а эта сволочь сидела тихо в уголке и в безопасности, довольная тем, что удалось услужить своему хозяину. «Фух, спокойно, спокойно» Не хватало только потерять контроль и вцепится Эддингтону в глотку, кулаки так и чесались, но не стоило этого делать. Сначала нужно было точно убедиться в том, что именно он шпион. Но ведь эта зараза опять сейчас начнёт юлить при ответе на вопросы.
Норин удобно расположился на диване и с вызовом взглянул на Йена.
-  Вам следует объясниться, мистер Одейр, и желательно сейчас же.
Голос весперианца изменился, проступили незнакомые нотки, он был возмущён, это не было видно, но так и витало в воздухе. «Да неужели?! Что не нравится, когда говорят в лоб?» Ну, Эддингтона можно понять, Норин бы и сам отреагировал на подобное хамство не лучшим образом. Но ему было плевать! Сейчас Йен мог выйти из себя, хвалёный самоконтроль и выдержка могли дать трещину и через неё, наконец, просочится правда.
-  Знаете, мистер Эддингтон, в последнее время в «Naudae» происходят странные вещи, и я хотел бы кое-что уточнить, - Норин не узнавал сам себя, так нагло он себя редко вёл, но проклятый весперианец довел его до края, хотелось просто взять и вытряхнуть из него всё, что тот не договаривает. Он отвёл взгляд на секунду, чтобы не распалится ещё больше, нужно было собраться, но Йен выводил из себя одним своим видом и надменным взглядом. Считает, что полностью владеет ситуацией, посмотрим, что будет дальше. «Только спокойно, ещё ничего неизвестно». Одеир старался перестать приплетать Эддингтона к осложнившейся миссии, чтобы придти в себя. Эмоции в таком деле плохой советчик, они застилают разум, а сейчас трезвый рассудок как раз то, что нужно. Без него не проанализировать слова Йена, какими бы обтекаемыми они ни были.  Надо выяснить, что Эддингтон делал в доме Наудая в день, когда проходила операция, начать с этого. И уже потом посмотреть в какое русло направить дальнейшую беседу.
-  Я знаю, что вы были там сегодня, но что вы делали там три дня назад? – Норин выдохнул, постепенно успокаиваясь. Злость не отпускала ни на миг, прорываясь в слова. Но с этим трудно было бороться, да и не хотелось особо. Сейчас нужно было использовать эмоции так, чтобы шли нужные реплики. Кто знает, может весперианца удастся зацепить хоть чем-то. Пока ещё тот находится в недоумении и не готов к решительному отпору. Одеир снова посмотрел на Йена. - Скажите, мистер Эддингтон, зачем вы вообще бываете в Naudae haes. Вы же, как вы сами выразились в запасе, - исполнителей в запасе приглашают, только когда не хватает боевых единиц, что бывает достаточно редко, какого хрена он припёрся в штаб, когда операция рассчитывалась всего на несколько человек, и группа была собрана уже давно. - Встречаетесь со знакомыми, узнаёте последние новости?
Норин слегка прищурился на последних словах. Эддингтон явно ошивался в доме Наудая не просто так. Хотя, мог, действительно, навестить кого-то из знакомых. Одеир упорно отказывался верить в то, что посещение штаба Йеном и время прохождение операции всего лишь стечение обстоятельств. Слишком уж часто этот парень всплывал, стоило хоть на миг задуматься о возможной информационной утечке. Норин терпеть не мог перебежчиков, особенно когда те вот так просто сливают данные о боевых операциях.   
Столько сил, времени пускается на планирование, а потом вылезает крот и спокойно уносит всё это противнику, и тогда всё летит в тартарары, потеря всего, хорошо, что в этот раз не закончилось потерей жизней. Мог ли Йен вот так просто сдать операцию Торрегросе? И какие причины у этого парня так ненавидеть «Naudae»? Всё это сплошной водоворот мыслей и замкнутый круг. Достало, как же всё достало. Даже если Эддингтон не при делах, в чём Одеир сомневался с каждой секундой всё больше, всё равно нужно убедится в этом сейчас. Иначе этот засранец скоро в кошмарных снах будет являться, заливаясь злобным хохотом.
-  Если вы были в Naudae haes, то определённо знали о готовящейся операции, - половина наудайцев была в курсе, и здесь не было ничего странного. – Так вот, она очень осложнилась, словно кто-то сдал место и время, - хватит ходить вокруг да около, доверительные допросы тире беседы это не по части Норина, и в этом он уже в полной мере убедился в прошлый раз. -  Что вы думаете по этому поводу, мистер Эддингтон? Похоже «Naudae» уже не так надёжен как когда-то.
Одеир мог придумать тонкий план, мог воплотить его в жизнь, но вести аккуратные разговоры не умел совершенно, тем более в том состоянии, в котором находился сейчас. Да и если он снова начнёт затягивать беседу, то разозлиться ещё больше и тогда точно потеряет контроль над словами, а вот этого нельзя было допустить. Его так и подмывало сказать Эддингтону в лицо всё, что накипело, но пока удавалось держаться и весьма неплохо. Норин хотел бросить одну фразу, чтобы вывести немного Йена из равновесия, но всё же смолчал, продолжая внимательно слушать ответы весперианца.

Похоже, этого засранца всё-таки удавалось вывести из себя. Вся его хвалёная сдержанность начинала давать трещину. Да, пока он был возмущён лишь внезапным вторжением, по крайней мере, всем своим видом это показывал. Но кто знает, что у него на уме и чем он разозлён на самом деле. Как бы Норин хотел сейчас встряхнуть его, чтобы правда посыпалась из парня, как из мешка горох. Держать себя в руках было всё труднее, но сейчас Йен достаточно уязвим, по крайней мере, так казалось Одеиру. И этим можно было воспользоваться, чтобы не доходить до рукоприкладства, как бы этого ни хотелось. Как же этот весперианец достал его, просто уму непостижимо. Хотя тут Норин сам виноват, надо было давно отдать всё, что он нарыл на него Крейну и успокоиться. Но нет же, лучше конечно помучить себя мыслями, подозрениями и домыслами, чтобы потом от этого ещё и кошмары снились. Норин думал, что все его подозрения беспочвенны, поэтому и не шёл к шефу, зная, что расправа будет кровавой. Очень не хотелось, чтобы ни в чём неповинный наудаец пострадал за зря. Но Йен явно не был невинен, интуиция кричала ему уже об этом давно, а она никогда не подводила. На самом деле Одеиру бы и сейчас не следовало тут находиться, но сдержать порыв было очень трудно, тем более было подозрение, что Эддингтон поставил под удар не только жизнь Норина, но и всех участников операции, чего Норин как человек военный и не терпевший предательства ни в каком виде, так просто оставить не мог.
- Что я делал там три дня назад? Позвольте, тогда и я спрошу, что ВЫ там делаете и откуда ВАМ знать, что я там был?
«Ох, как мы заговорили, прямо-таки возмущение в чистом виде» Одеир с трудом удержал довольную ухмылку. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что ему доставляет дикое удовольствие выводить этого парня из себя. Ничего, пусть побесится, не всё же Норину кусать себе локти от того, что не удаётся добиться правды. Хотя это лишь малая плата за всё то время пока Йен не выходил у него из головы. Одеир не собирался следить за словами не хотел по-хорошему всё рассказать, теперь будет по-плохому. Нет, в действиях Норина сейчас не было логики, и он прекрасно понимал, что лучше бы сейчас лежать ему в своей кровати и мирно спать, но смог бы он заснуть, когда возможно всё-таки отыскал предателя в рядах группировки, а вот это вряд ли. И сейчас им управляли эмоции, он устал, после осложнившейся операции нервы на пределе и этот ещё. Да, можно было опять прийти и просто расспросить, но вряд ли весперианец ответил бы хоть на один вопрос чётко и ясно, и всё равно вывел бы Одеира из себя, так что чего тянуть, если разговор всё равно перешёл бы на повышенные тона, почему его не начать сразу. Потому как всё окончательно достало!
-  Хм, - Норин откинулся в кресле и, гаденько ухмыльнувшись, посмотрел на Йена с вызовом. – Я просто это знаю, мистер Эддингтон.
- Да, мистер Одейр, я иногда заглядываю к старым знакомым, но это никак вас не касается.
Может быть, может и не касается. И Норин вряд ли бы вообще обратил внимание на весперианца, который появляется в хэесе раз в месяц, хрен знает, что там ему нужно и это его дело. За всеми-то всё равно не уследить. Но вокруг Йена словно пелена, через которую не пробиться, подозрения продолжают усиливаться с каждым словом этого парня. А поэтому все его перемещения теперь должны быть в поле зрения, и это напрямую касается Одеира и его расследования. Старые знакомые? Интересно. Кто же даёт информацию этому редкому в Наудае гостю? Это надо будет проверить.
-  Из-за вас? – Норин сделал вид, будто удивился. – Ну что вы, мистер Эддингтон. Я просто спросил, что вы об этом думаете. Похоже, «Naudae» в последнее время как решето. Где-то течь, и её желательно бы устранить, - он снова внимательно посмотрел на Йена «я знаю, засранец ты этакий, ты во всём виноват». – А почему вы решили, что я вас обвиняю или лучшая защита нападение? Вам есть что скрывать?
Норин сделал акцент на последней фразе, внимательно следя за реакцией Эддингтона. Не следовало бы, конечно, ему идти настолько в открытую в своих словах, однако, плевать он хотел сейчас на то, что подумает Йен. Сейчас ему нужно было распалить весперианца, раз уж начал, чтобы тот проболтался. Хоть он и изображает тут праведный гнев, якобы невинный агнец, но чувство, скорее всего, больше от внезапного вторжения и наглого поведения Одеира, а вовсе не из-за обвинения невиновного. Этот парень явно что-то скрывает, это уже не просто сомнения и домыслы, в этом сейчас Норин уверен на сто процентов. Почему? Кто знает. Снова интуиция, которая никогда не врёт, хоть иногда и хочется, чтобы она оказалась неправа. Да, когда-то Одеир хотел, чтобы Йен оказался невиновным, и даже если сейчас выяснится, что все его подозрения были беспочвенны, ну что ж тем лучше. Но слив информации был, и если это не Йен, то тогда у них большие проблемы, потому как придётся шерстить всех и каждого… Опять, по новой разгребать всю эту грязь. Норину захотелось завыть от этих мыслей. Однако он отвлёкся, сейчас надо было закончить с Йеном раз и навсегда, убедившись, крот он или нет. А потом решать остальные вопросы. Но в одном Норин ошибся, даже в таком взвинченном состоянии Эддингтон ничего ему не скажет. Похоже, сейчас весперианец забаррикадировался в своей скорлупе ещё больше, чем прежде. От чего хотелось ругаться матом.
- Да, мистер Одейр, нынче в Наудай хеус пускают много всякого ширпотреба...
«Вот ведь сукин сын!» Ну всё, терпение Норина лопнуло, словами тут явно ничего не добьёшься, да и говорить хочется меньше с каждым разом. Сейчас он возьмёт этого засранца за шкирку и оттащит в Наудай хэес и пусть уж там с ним сами разбираются. Одеир улыбнулся, посмотрев Эддингтону прямо в глаза. «Ты сам напросился, сволочь». А потом резко вскочил с кресла и ударил с правой, метя в голову, вложив в удар всю свою злость.

Норин много чего не должен был делать, не должен был вообще два месяца назад влезать в это дело, не должен был тогда приходить к Эддингтону, и ему бы жилось намного спокойнее, и сейчас бы он не выслушивал весь этот скользкий оправдательный бред в, что уж тут сказать, потрясающем исполнении Йена. Когда Одеир во второй раз шерстил досье подозреваемого, то наткнулся на интересный пункт, который сразу как-то упустил из виду, учился в Королевской академии драматических искусств. Ну что ж актёр он был, действительно, прекрасный, хоть тут явно и примешивалось уже простое возмущение. И как Норин раньше не обратил на это внимание, хотя что бы это изменило, он только меньше бы ему верил, вот как сейчас. «Дезинформировать говоришь? Конечно, мои глаза меня дьявольски подставили, когда я смотрел ту запись». Боже, ну что он несёт? Как же всё достало! Одеир поморщился от этой фразы с таким видом будто говорил «Да ты серьёзно что ли?» Сейчас слушая явно направленные словесные удары от Йена, Норин понимал, что ему уже не так важно шпион этот весперианец или нет. Теперь ему просто хотелось стереть эту гаденькую ухмылку с его лица, ну или просто довести засранца до белого каления, потому как на нервы за всё это время Эддингтон подействовал на славу.
«Вывод он сделал, молодец, ничего не скажешь». Здесь и, правда, был лёгкий прокол, но Одеир был в таком сейчас состоянии, что с трудом вообще выстраивал фразы, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться весперианцу в глотку, так что ну что ж, Йен сразу встал в позу, забаррикадировался в своей крепости и теперь его уже оттуда не выманить, как и ничего не вытрясти. А так ли нужна Одеиру сейчас правда, да будь Эддингтон хоть трижды невинным, он его достал, достал так, что ещё одно слово, хоть маленький выпад в его сторону и вся та злость, что копилась на протяжении последних двух недель, вырвется, сокрушая всё на своём пути. Подозревал ли об этом Йен, вряд ли, и это грело душу. Норин даже позволил себе улыбнуться этой мысли. Эддингтон как всегда в своей любимой манере начинал плотную словесную оборону, а значит, Одеир вряд ли справится с кипевшей внутри яростью, да особо и не хочется.
Норин вложил в удар максимум силы, такой бы и слона свалил. Но чёртов весперианец оказался слишком быстр, скорее всего, тут ему на руку сыграл ауризм, Одеир не учёл этого, и тут же поплатился. Йен приложил ему так, что искры посыпались из глаз, Норин пошатнулся и застонал от боли. Несколько секунд Одеир пытался прийти в себя от удара, никак не мог сфокусироваться, перед глазами всё плыло. Кто бы мог подумать, что у этого хиляка столько силы. Ну, ничего, чем меньше тумбочка, тем дальше летит. Он, наконец, пришёл в себя, а затем снова попытался достать весперианца, тот уже отскочил на приличное расстояние. Та самая гостиная, обставленная на «мизерную» зарплату, сейчас играла на руку Эддингтону, как будто он её специально обставил так, чтобы сам в случае чего мог спокойно и быстро перемещаться. Да, в «стройности» Йена было определённое преимущество, парень как молния сверкал из стороны в сторону, чем ещё больше выводил Одеира из себя. Норина накрывала ослепляющая ярость, сейчас главное все чувства перевести в удары, чтобы не затмевать разум, чтобы просчитать очередной ход весперианца, но как нанести удар, когда этот гад так и мельтешит перед глазами. Сейчас Норин был сосредоточен как никогда, никакой неприязни или ещё чего, только холодный расчёт, однако, в таком состоянии было трудно удержаться. Йену явно помогал его пресловутый ауризм, интересно, что он видит, как чувствует ауру, знать бы это и тогда Одеир с лёгкостью смог бы обратить это его преимущество в свою пользу. Надо бы попробовать затмить Эддингтону «взор», хотя в Норине сейчас было столько ярости, что скорее всего, Йен и так был в шоке от того что видел, должно быть его аура светилась как прожектор на стадионе.
После нескольких неудачных выпадов, они оказались разделённые стеклянным журнальным столиком. Норин видел, что Йен готов к чему угодно сейчас, но явно не к тому, что последовало после. Одеир резко присел и, подхватив стекло снизу, одним движением перевернул столик, швыряя его в Эддингтона. Оглушающий звон стекла, однако, чёртов скользкий тип в последний момент увернулся, стол задел его только краем. Но и этого было достаточно, чтобы выбить парня на доли секунды из равновесия. Воспользовавшись замешательством, Одеир подскочил к нему и, схватив за рубашку, со всей силы швырнул в книжный шкаф, из которого тут же на голову весперианца посыпались какие-то старые тома, а пару украшающих статуэток, возможно бронзовых, так как они не разлетелись вдребезги, с грохотом рухнули на пол. Норин прижал Йена к шкафу и процедил, смотря ему в глаза:
-  Лучше бы ты сразу всё мне рассказал, - а потом снова схватил его за грудки, приложил о книжные полки и отшвырнул на пол, однако, в этот раз весперианец хоть и отлетел, но удержался на ногах.
Не давая ему как следует очухаться, Норин снова провёл свой коронный удар с правой, учитывая то, что парень может опять скользнуть ему под руку. И в этот раз он пришёлся точнёхонько в цель. Одеир пожалел, что вложил в него мало силы, однако нос весперианцу всё же удалось разбить. Норин ликовал, этот гад, наконец, получил что заслуживал. Как всегда он говорил новобранцам, которых приходилось иногда наставлять по долгу службы, никогда не теряй концентрации и не радуйся победе пока бой ещё не завершён. И вот какого чёрта сейчас он забыл об этом, подставился как глупый мальчишка. Скорее всего, Норин просто не ожидал столь стремительной реакции от Йена, которому сейчас кровь заливала лицо. Одеир даже не успел сообразить, что конкретно произошло…мощный удар, а затем темнота…